Нежный плен

Альмод, с досадой на лице, качнул головой. Теперь, когда страх смерти отступил от него, а гнев, вызванный словами Леонардо, поутих, молодой мужчина начал осознавать глубину сказанного нормандским львом. Да, тот был прав! Но это не меняло чувств Альмода, которые возникли у него к леди Годиве. Сперва, она привлекла его внешне, но сегодня, когда эта храбрая девушка спасла ему жизнь…  Леди Годива вызвала такую бурю эмоций, что Альмод уже не сомневался – он горячо влюбился в саксонскую красавицу.

- Прошу вас, леди Годива, - подчеркнуто вежливым тоном сказал Леонардо, помогая девушке слезть с лошади. Под своими пальцами мужчина ощутил мягкое тепло, которое источало тело леди Годивы. Воин поставил пленницу на ноги и, резко отвернувшись, бросил на ходу:

- Леди Годива, прошу к костру.

Ей ничего не оставалось, как последовать приказу. Ощущая на себе любопытные взгляды, девушка, делая вид, что крайне заинтересована разгорающимся пламенем, дошла до костра и села подле него. Будто только и ожидая этого, собравшиеся так же стали рассаживаться возле костра. Висевшее в воздухе напряжение спало, и теперь стали слышны возбужденные голоса – еще бы, столько эмоций и ярких впечатлений вызвала ночная охота!

Годива же, застыв в недвижимой позе, продолжала наблюдать за костром. Сама смотрела – но не видела его. Мысли её были далеко. Пыталась понять, почему так резко говорил Леонардо с Альмодом, почему так смотрел на неё – как будто она совершила что-то дурное. Зачем сжал её талию, когда снимал с лошади? Или же, ей просто почудилось? Неужели есть надежда, неужели Леонардо испытывал к ней нечто большее, чем просто забота? Эта маленькая капля надежды, закравшись в сердце Годивы, наполнила её грудь неповторимым, странно-сладким предчувствием. Девушка притихла, боясь спугнуть эти ощущения.

Нормандский лев, беседуя с Барди и одновременно продолжая снимать шкуру с очередного волка, успевал наблюдать за своей пленницей. Она сидела всего в нескольких шагах от Леонардо, но была так далеко от него. На утомленном лице не было ни заинтересованности происходящим, ничего, что выражало бы эмоции. О чем девушка думала? Мужчина нахмурился и сильнее надавил на нож. Ему какое дело? Он не собирался забираться в её голову, чтобы понять.

И все-таки, внимательность Леонардо к своей пленнице, оказалась очень нужной в эту ночь. Непонятно каким образом – по причине того, что Годива села слишком близко к костру, или же, метнувшийся в её сторону уголек, нашел прибежище на тунике, однако, мужчина первым заметил, как медленно загорелся край одежды девушки. А Годива, совсем не видя этого, продолжала сосредоточенно вглядываться в костер. Впрочем, не заметил этого и остальные, и только Леонардо – с молниеносной реакцией, бросился к девушке – как раз вовремя, потому что огонек, набрав силу, готов был вспыхнуть и обжечь.

Все произошло за считанные секунды. Мужчина облил подол туники водой из кувшина. Годива, напуганная, вскрикнула. Собравшиеся мужчины и женщины ринулись к девушке, кто-то - желая помочь ей, кто-то просто, движимый любопытством.

- О, Боже, дорогая, ты едва не сгорела, - первой подала голос Ава. Она, наклонившись, обняла девушку за дрожащие плечи. Подруга перевела задумчивый взгляд на Леонардо и произнесла:

- Вы спасли свою подопечную, если не от гибели, то от сильнейших ожогов, милорд.

Нормандский лев молчал, изучающее глядя на испуганное лицо Годивы. Её расширенные от страха, глаза, смотрели прямо на него. Видимо, девушка еще до конца не поняла, что случилось.

- Милая, да ты вся мокрая, - настороженно заметила Ава, - тебе нужно срочно переодеться. Только во что…

Молодая женщина обеспокоенно обвела поляну взглядом, будто ища ответ на свой вопрос.

- Пойдем со мной, - Леонардо протянул широкую ладонь Годиве…

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Она вложила свою ладонь в мужскую руку. Смуглые пальцы сомкнулись на запястье – горячие кандалы, лишающие воли. Леонардо потянул девушку на себя, добавляя строгим тоном:

- Поторопись, леди Годива, если не хочешь снова заболеть.

Это замечание стало унизительным для саксонки – она почувствовала себя непослушным ребенком, которого только что прилюдно отчитал раздраженный взрослый. Девушка, промолчав, последовала за Леонардо. Тот, разжав её руку, пошел вперед, прихватывая на ходу одеяло. Он шел уверенно, будто в грядущем уединение не было ничего неправильного. Словно это было уже не в первый раз.

Годива, ощущая на своей спине любопытные взгляды, распрямила плечи. Не хотела выглядеть униженно-пристыженной, хотя в груди все клокотало от странных, до конца непонятных чувств. Зато другие чувства, хорошо ощутимые, такие, как холод, охватили её тело. Промокшая туника стала впитывать в себя прохладу ночного леса – коже стало зябко. Девушка задрожала. Действительно, не хватало еще, чтобы она заболела.