Нежный плен

Весь путь до дома Годива сохраняла молчание. Грета, осыпая госпожу словами благодарности, заполняла возникшую тишину. Белокурая красавица лишь рассеянно кивала головой в ответ, но мысли госпожи были далеко. Волнение, горькое предчувствие, страх и непонимание, как верно поступить, сковали её душу ледяными цепями. Ни вздохнуть полной грудью, ни сбросить эти оковы себя казалось для Годивы невозможным.

Как ей быть? Что делать с этим смертоносным орудием, прожигающим сейчас синий бархат и её тело? Без сомнения, от него нужно было избавиться, вот только каким образом? Прятать кинжал среди своих вещей и вороха новой одежды было бы глупой идеей. Может, закопать его в саду? Последняя идея показалась воспаленному от переживаний разуму Годивы неплохим решением. Да, она сделает именно так! Закапает как можно глубже, а потом – навсегда забудет место, где похоронила этот кинжал.

Годива даже успела немного успокоиться от принятого ей решения. Она, посмотрев на стремительно меняющий цвет небо, залюбовалась богатыми красками на нем – оранжевый, багровый, розовый и – наконец, густой серый тона  сообщили о завершении дня. Отряд из всадников уже стал медленно подниматься по утесу, когда прекрасная саксонка почувствовала, что что-то не так. Девушка запрокинула голову, разглядывая замок. Тревога тот час усилилась.

Каменная арка, прежде надежно закрытая тяжелыми воротами, оказалась открыта. Годива нервно сжала узды и потянула лошадь на себя, чтобы та замедлила шаг. Но тщетно – ехавшие впереди всадники рванули вперед, минуя тоннель из серого камня, и приблизились к распахнутым воротам, а так как молодая госпожа ехала посередине, то и ей, ничего не оставалось другого, как последовать за воинами.

Стоило только Годива оказаться за крепостными стенами, как на её лошадь едва не налетел огромный конь. Мужская рука вовремя удержала животное. Барон, встав на задние ноги, громко заржал.

- Годива! – раздался громкий, полный злости, голос. Он, без сомнения, принадлежал Леонардо.

Девушка подняла испуганное лицо на мужа. Сейчас, в окутавших все пространство сумерках, Леонардо выглядел пугающе мрачным. Глаза его сверлили Годиву, на лице застыло нетерпение и затаившаяся ярость. Даже то, как он держал узды от Барона, как сжимал их – все свидетельствовало о том, что мужчина был крайне зол.

- Леонардо, - выдавила красавица из себя. Она, ощущая на себе взоры воинов, в большинстве своем осуждающие, направила свою лошадь ближе к Барону. Как только животное поравнялось рядом с ним, девушка продолжила:

- Милорд, прошу простить меня, дело было важное и требовало моего присутствия.

Кажется, она услышала, как заскрежетали зубы Леонардо. Годива сглотнула образовавшийся в горле нервный ком. Не получилось, её слова не подействовали. Девушка, не зная, как быть, смотрела на мужа. Тот, продолжая сверлить её лицо своими черными глазами, произнес:

- Что может быть важнее твоей безопасности, Годива? И что может быть ценнее данного обещания?

Задетая его словами, сказанными прилюдно, девушка опустила голову. Ей было стыдно и горько. Внезапно, послышался голос Греты – громкий, полный мольбы:

- Господин, прошу вас, простите госпожу! Это я виновата, это я позвала её на помощь, а она, полная милосердия, согласилась. Не наказывайте миледи, она ничего дурного не сделала. Видели бы вы, как детишки были рады ей, как помогла она мне...

- Довольно! – резко оборвал речь служанки Леонардо. Грета замолчала и виновато посмотрела на свою госпожу – та кивком головы велела девушке зайти внутрь жилого строения. Служанка и так получила порцию недовольства от господина, ей было уже достаточно. К тому же, Годива понимала, что вина – целиком и полностью лежит на ней одной. Осталось только выслушать от мужа, если нужно, гневную тираду.

Поэтому Годива, снова посмотрев на Леонардо, громко обратилась к нему – так, чтобы он и все его воины услышали её:

- Мой лорд, мне очень жаль, что все так получилось. Я признаю свою вину и прошу простить меня.

Леонардо всматривался в лицо жены – он чувствовал, что та говорит искренне. Большие голубые глаза, подернутые печалью, смотрели на него, ожидая решения. Собственное беспокойство стало отступать.

- Впредь прошу тебя больше не рисковать, жена, - произнес воин. Он ловко спрыгнул с коня и подошел к Годиве, протягивай к той руки – жест, означающий, что нормандский лев простил её. Девушка потянулась к нему навстречу, обрадованная словами мужа. Случайно задев карман плаща, молодая госпожа ощутила ладонью твердый предмет под мягким бархатом. Сердце сдавило от страха. Невозможно было его стерпеть! Поэтому, Годива, устремив на мужа встревоженный взгляд, сообщила ему:

- Леонардо, сегодня я встретила брата, и он передал мне это и попросил убить тебя.

С последними словами девушка извлекла из кармана кинжал и протянула его мужу.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ