Нежный призрак и другие истории (ЛП)

   - Ты не должна так говорить, - затрепетав, строго сказала Флора. - Тебе нужно встать и вернуться домой. Тебя зовет миссис Грегг. Ей это не понравится.

   Нэнси побледнела, прижала ладони к губам и вскочила.

   - Миссис Грегг идет сюда?

   - Придет, если ты не поторопишься.

   Ребенок не сказал больше ни слова. Девочка помчалась, петляя между могилами, и оказалась у дверей своего дома, прежде чем Флора перешла улицу.

   - Она ужасно боится миссис Грегг, - сказала она матери, вернувшись домой. Слова Нэнси не выходили у нее из головы, и она говорила больше, чем обычно.

   - Бедняжка, мне очень жаль ее, - сказала миссис Данн. Ей никогда не нравилась миссис Грегг.

   Флора не стала ничего рассказывать матери, пока хорошенько не обдумала случившееся. Был полдень, они вдвоем сидели за шитьем в гостиной, когда она поведала матери о "Джейн".

   - Конечно, ей это привиделось, - сказала Флора.

   - Или нет, - возразила мать.

   Они посмотрели друг на друга, и их глаза сказали больше, чем произнесенные фразы. Они столкнулись с новым чудом, новым свидетельством того, что пышно разрасталось здесь, в Новой Англии; они шли по узким тропкам через темные луга мистицизма. И если они никогда не сойдут с этой дороги, влага, поднимающаяся с травы, может осесть на их лицах.

   Эти фантазии, заблуждения, суеверия, как бы они ни назывались, длились уже три месяца, - с тех пор, как умерла маленькая Дженни Данн. Не было никаких видимых причин, по которым это заблуждение не должно было продолжаться долее; темпераменты двух этих женщин, нервных и склонных к фантазиям от природы, измученных долгой заботой и печалью, готовы были его увековечить.

   Но если это не было заблуждением, какая молитва или экзорцизм, какие книги заклинаний или колокола, можно было использовать против призрака маленького робкого ребенка, боявшегося оставаться одному в темноте?

   Шли дни, в девять часов Флора поднималась в комнату. Если она опаздывала хоть на мгновение, раздавался жалобный плач, который можно было услышать везде в доме.

   По деревне постепенно распространились слухи. Миссис Данн и Флора ничего никому не говорили, но сплетни, - призраки сами по себе, а уши и умы не запрешь на ключ.

   Это стало утомительным. В дом приходили люди, пораженные болезненным любопытством и сочувствием. Однажды днем пришел священник, вознести молитву. Миссис Данн и Флора сдержанно принимали всех; они не хотели, чтобы кто-то оставался, с целью самому услышать таинственные звуки. Люди стали называть их "ужасными соседями". Они прибегали к услугам мистера Дана, который всегда был готов поведать о том, что ему было известно, и свое собственное мнение по данному вопросу.

   - Я никогда ничего не слышал, кроме одного раза, - говорил он, - и то, это больше походило на мяуканье кошки, чем на что-либо другое. Думаю, мать и Флора немного нервничают.

   Весна близилась к концу, когда, однажды, Флора поднялась по лестнице с небольшим количеством масла в лампе. В тот день она забыла ее заправить. Она не заметила этого, пока не разделась; тогда она подумала, что ее следует задуть. Она всегда спала с зажженной лампой, как когда робкая маленькая Дженни была жива. Теперь и сама Флора робела.

   Она задула лампу. Но едва преклонила голову к подушке, как в комнате раздался низкий стон. Флора села на кровати и прислушалась, сжимая руки. Стон набирал силу; можно было разобрать отдельные слова и предложения, восклицания страха и страдания.

   Флора соскочила с кровати и распахнула окно, выходившее на дом бедняков. Она высунулась и прислушалась. После чего с дикой яростью позвала мать. Но та уже стояла в двери с лампой. Когда она вошла, стоны прекратились.

   - Мама, - воскликнула Флора, - это не Дженни. Это кто-то там, в доме бедняков. Оставь лампу у входа, иди сюда и послушай.

   Миссис Данн вынесла лампу и вернулась, закрыв дверь. Несколько минут было тихо, затем стоны возобновились.

   - Я пойду туда, - сказала миссис Данн. - Я собираюсь одеться и пойти туда. Нужно разобраться с тем, что происходит, прямо сейчас.

   - Я иду с тобой, - сказала Флора.

   Была только половина девятого, когда женщины вошли на двор бедного дома. В комнате на первом этаже, которую использовали как гостиную, света не было. Когда они вошли, хозяин спал, сидя в кресле, его жена шила за столом, а старуха в розовом хлопковом платье сидела без дела. Все они вздрогнули и уставились на незваных гостей.

   - Добрый вечер, - сказала миссис Данн, стараясь говорить спокойно. - Мы подумали, что можем войти. Ах, вот опять! Что это, миссис Грегг?

   В этот момент раздался громкий, отчетливый вопль.

   - Это Нэнси, - с достоинством ответила миссис Грегг. Это была крупная женщина, очень спокойная. - Я слышала ее несколько минут назад, - продолжала она, - и собиралась пойти и посмотреть, что случилось.

   Мистер Грегг, тяжелый, упитанный старик с широким лицом, заросшим щетиной, тупо смотрел на женщин. Старуха в розовом платье взирала на них с пустой улыбкой.

   - Нэнси! - повторила миссис Данн, глядя на миссис Грегг. Эта женщина ей совсем не нравилась, они почти не общались, хотя и были соседями.