Незначительное (ЛП)

  Попасть в отдел уголовного розыска было нелегко, а остаться там в два раза сложнее. Вечный вопрос: все сексистские шутки, постоянные инсинуации, было ли лучше посмеяться, показать, что она не ханжа, готовая быть одним из парней, или она отстаивала свою позицию? Это оскорбительно. Это оскорбляет меня. Вырежьте это. Как и другие, как и Патель, она полагала, что беспокойно колеблется между ними двумя, сдерживая то, что она действительно чувствовала, пока, как это иногда случалось, оно не зашло слишком далеко. Одно казалось верным: чем лучше она выполняла свою работу, тем меньше бросались в глаза ее замечания: что не мешало Линн сожалеть о том, что для того, чтобы заслужить то уважение, которое она имела, нужно было приложить вдвое больше усилий.

  — Сара Прайн?

  «Мм».

  — Я детектив-констебль Линн Келлог. Почему бы тебе не сесть?

  "Ой. Нет, ты в порядке, я…

  Линн улыбнулась, успокоила свидетеля, не так ли было написано в справочниках тех, кто пришел добровольно давать показания. — Мы собираемся быть здесь довольно долго.

  — О, я думал, знаешь, я закончу к обеду.

  — Тогда нам лучше начать, не так ли?

  Когда девушка села, Линн заметила, что она была почти чопорна, колени под краем юбки ее костюма были плотно сведены вместе. Сумочку она положила на колени, поначалу сцепив руки.

  — Я хочу, чтобы ты, Сара, рассказала мне, что произошло прошлой ночью, что привело к тому, что ты нашла тело…

  "Я уже …"

  «Делайте это по-своему, не торопитесь; когда вы закончите, я могу задать вам несколько вопросов, если какая-то часть покажется вам неясной. Затем я запишу то, что вы мне сказали, в одну из этих форм. Прежде чем ты уйдешь, я попрошу тебя прочитать его и подписать, как только ты будешь доволен, что все правильно. Теперь все в порядке?»

  Девушка выглядела немного ошеломленной. Десять лет назад, думала Линн, какой бы я была на ее месте? Чуть больше, чем субботние поездки за покупками в Норвич, чтобы расширить кругозор, каникулы в Грейт-Ярмуте.

  «Хорошо, тогда, Сара, в свое время…»

  Ради бога, Божественная мысль, что с молодежью? Извиваясь на этом сиденье, как будто у него танец Святого Вита. Как будто мне интересно, что он сделал со своей маленькой шлюхой и почему. Чертово чудо, что она вообще пошла с ним. Лицо было похоже на пол туалета в конце рабочего дня, и всякий раз, когда он наклонялся ближе, Дивайн ощущал его запах, словно открывал банку с кошачьей едой слишком острым носом к банке.

  Что касается пиджака… Работа в Oxfam, если он когда-либо видел его.

  Дивайн подавил зевок и постарался, чтобы не было слишком заметно, что он смотрит на часы. Давай, давай, переходи к делу. Еще шесть часов, и он будет в пабе с ребятами, выпьет несколько пинт, а потом приправит карри, вот что он придумал, чтобы добавить немного пикантности в вечер. Кто-то считал, что Черная Орхидея — это место, куда можно отправиться в начале недели, хорошая добыча, но слушайте, в наши дни стоит быть осторожным, куда вы ее втыкаете, не стоит слишком сильно рисковать.

  "Задерживать!" Дивайн раскинул руки на столе, прервав ход собственных мыслей. — Давай еще разок.

  "Что?"

  — То, что ты только что сказал.

  Раймонд выглядел озадаченным. Что он сказал?

  — Ты сказал, — подсказала ему Дивайн, — как только увидел туфлю…

  — О, да, я догадался, что это было. Знаешь, там внизу. Дивайн покачал головой. — Не совсем то, что ты сказал, ты знал. ”

  Рэймонд пожал плечами и еще немного поерзал. «Знал, догадывался, не знаю, какая разница?»

  — Один означает, что ты был уверен. Если бы вы знали, вы…»

  «Правильно, я сделал. По крайней мере, я так думал. Это была не просто туфля, это была… рука, я полагаю, это была рука, часть ее руки. И запах. Рэймонд отвел взгляд от стола, где он смотрел на свои обгрызенные пальцы, обкусанные ногти и покраснел в лицо Дивайн. «Должно быть, она. Не так ли?

  « Ее? ”

  — Маленькая девочка, та, что пропала без вести, стареет, знаете ли. Дивайн затаил дыхание. — То, о чем ты говоришь, Рэймонд, с самого начала, ты не просто знал, что в том углу спрятано тело, ты знал, чье это тело.

  Рэймонд уставился на него, уже не ерзая, совершенно спокойно. — Да, — сказал он. «Глория. Я знал ее. Раньше жил недалеко от меня. Увидишь ее утро, когда она идет, например, в школу. По выходным ходить по магазинам со своей няней. да. Глория. Я наблюдал за ней».

  8

  «Вот, — сказал патологоанатом, — возьми один из них».

  Резник сунул в рот одну из очень крепких мятных леденцов Паркинсона, высоко подтолкнув ее языком к небу. В маленьком кабинете было достаточно тихо, чтобы Резник услышал тиканье старомодных карманных часов, которые Паркинсон всегда носил на цепочке спереди жилета. Только когда ему пришлось надеть фартук, патологоанатом снял пиджак с костюма-тройки; единственный раз, когда он снимал запонки и осторожно закатывал рукава рубашки, был случай, когда его ассистент протягивал ему пару хирургических перчаток телесного цвета.

  — Полный бардак, а, Чарли?

  Резник кивнул.

  — К тому же мы нашли ее, когда нашли.

  Резник снова кивнул, стараясь не видеть на теле следов укусов; передняя часть лица, так или иначе, обнажилась почти до кости.