Незначительное (ЛП)

  Свет горел только в одном крыле здания. Остальные стояли темными и заброшенными. Несмотря на протесты, казалось вероятным, что в течение двенадцати месяцев остальные будут закрыты, а большинство пациентов выпустят в общество. Некоторые останавливались в общежитиях или жили вместе в домах, которые власти купили и отремонтировали специально для них. Но многие в замешательстве метались бы между и без того разросшейся сетью социальных работников и волонтеров, амбулаториями и врачами общей практики. Вскоре Резник стал узнавать их лица на скамейках над кафе Бобби Брауна, у фонтанов на Плитной площади; прислонившись к ночному приюту возле круговой развязки Лондон-роуд, спит среди окурков и рвоты на полу автобусной станции.

  Медсестре, которая встретила Резника, было около тридцати, худощавая и ненамного ниже Резника ростом; его песочные волосы были длинными, глаза ясные бледно-голубые. На нем были свободные бежевые хлопчатобумажные брюки, выцветшая зеленая рубашка поверх такой же выцветшей футболки, которая клялась солидаризироваться с делом, которое Резник не мог разглядеть. Он сказал Резнику, что Диану госпитализировали в прошлую пятницу, заявив, что она больше не может справляться.

  "Что с?" — спросил Резник.

  Медсестра посмотрела на него несколько недоверчиво.

  — Она была здесь с тех пор? Она никак не могла вернуться наружу?

  «Она могла. Но нет, я не думаю, что она есть. Она не хотела иметь ничего общего ни с кем и ни с чем. Только так мы смогли скрыть от нее эту новость. Он серьезно посмотрел на Резника. — Я полагаю, вы не собираетесь рассказывать ей о ее дочери?

  Встряхивание головы.

  — Это нельзя скрывать от нее вечно. Этого не должно быть, но прямо сейчас…»

  — Даю слово.

  «Что вы должны понимать, Диана находится в состоянии сильного стресса; она была некоторое время. Сказав это, был достигнут большой прогресс. Но даже так, что-то вроде этого, это может сильно отбросить ее назад. Глаза быстро удерживали Резника. «Согласившись на то, чтобы вы увиделись с ней, мы исходим из того, что вы будете чувствительны к ее состоянию».

  Резник кивнул. "Я понимаю."

  "Я надеюсь, что это так. Она ждет в одной из тихих комнат, совсем рядом.

  Резник последовал за медсестрой по коридору больницы с высокими потолками. С другого этажа он мог слышать музыку из « Соседи », то начиная, то заканчивая, он не был уверен. «Она принимает довольно сильное лекарство, — сказала медсестра, понизив голос за дверью, — она должна вас правильно понять, но это может означать, что некоторые ее реакции довольно медленные. Также вы можете заметить некоторую дрожь, особенно ее руки. Побочный эффект лекарств». Он открыл дверь и вошел внутрь. — Диана, пришел ваш гость.

  Резник не был уверен, чего ожидать, его мысленные картины заранее перекрывались изможденным шоком на лице его бывшей жены, когда она, наконец, предстала перед ним после многих лет психиатрического лечения и госпитализации. Но Дайана Уиллс любезно взглянула на него, ее улыбка была немного неуверенной, но достаточно реальной, ее лицо, если уж на то пошло, было полнее, чем можно было предположить на фотографиях, которые он видел.

  — Я оставлю вас ненадолго, — сказала медсестра.

  В комнате было три стула, низкий круглый стол, картины на стенах, цветы. Резник пододвинул один из стульев ближе к Диане и сел. «Я полицейский, — сказал он. «Резник. Детектив-инспектор. Чарли."

  Диана оглянулась на него и все так же быстро и нервно улыбнулась.

  — Мы беспокоились о тебе.

  Она раскрыла руку и потянула ткань, которая была раздавлена ​​там, чтобы промокнуть ею уголки рта. На ней было нежно-зеленое платье с пуговицами и коричневый жакет в рубчик. "Волновался? Я не понимаю».

  — Когда ты не пришел домой.

  "Домой?"

  "На выходных. Соседи, они были просто немного обеспокоены. Поговорил с местным бобби. Мы подумали, что вы могли попасть в аварию или что-то в этом роде.

  «Джеки».

  "Прости?"

  «Жаклин».

  "Ваш друг."

  Диана снова прижала салфетку ко рту. — Ты знаешь Жаклин?

  «Я сказал, что мы волновались. Мы связались на случай, если она узнает, где вы.

  — Я должен был пойти к ней.

  "Да."

  "В прошлые выходные."

  "Да."

  Теперь обе руки Дианы начали дрожать, и она убрала их из виду. — Она сердилась на меня?

  «Нет, совсем нет. Просто обеспокоен.

  — Ты скажешь ей, где я?

  Резник кивнул.

  — Я не должен хотеть, чтобы она волновалась.

  "Конечно, нет."

  — Не Джеки.

  "Нет."

  — Ей и так будет стыдно.

  — Почему, миссис Уиллс?

  — Диана, пожалуйста.

  "Диана."

  "Что вы попросили меня?"

  — Ты сказал, что твоему другу будет стыдно.

  — Ну, конечно. Кто угодно.

  Резник заставил себя смотреть ей в лицо, не отвлекаясь на возросшее волнение ее рук. «Можете ли вы сказать мне, почему Диана?»

  Она резко выпрямилась, глаза расширились от удивления. — Из-за того, что я сделал, конечно.

  — Что ты сделал с кем?

  Звук был слабым в маленькой комнате, его слоги едва слетали с ее губ. "Эмили."

  Резник чувствовал, как его ладони становятся влажными; он начал чувствовать запах собственного пота. Она никак не могла выйти наружу? — Что с ней, Диана?

  Она поднесла сложенную салфетку к губам. «Я не хотел этого делать. Я этого не сделал.