Незначительное (ЛП)

  — Незадолго до твоего приезда звонил брат Майкла, — сказала Лоррейн. «Я был рад, что Майкла не было дома. Я предполагаю, что он полон правильных намерений, но все, что Джеффри, кажется, делает, это портит Майклу настроение. Она жестом пригласила Линн сесть. — Но, может быть, так уж устроены семьи? Я не знаю, я был единственным. А ты?"

  — Боюсь, что да, — сказала Линн. "Просто я."

  — Тебе это не нравится?

  «Когда ты растешь, я полагаю, это не так уж плохо. Вся эта любовь и внимание. Когда ты становишься старше, когда твои родители становятся старше, тогда это может стать немного более тревожным». Вот тогда, подумала она, цыплята начинают возвращаться домой на ночлег.

  Джоан Шеппард проснулась этим утром от слабого электрического звука сверления, вытянула руку и нащупала подушку на стороне мужа, все еще влажную. Внизу, в подвале, который он оборудовал под мастерскую, Стивен склонялся не над дрелью, а рубанком, обтачивая бревна. На одной из полок его старое портативное радио было настроено на Radio Two, Sarah Vaughan и Billy Eckstein, ту песню, которая была так популярна много лет назад. Они, должно быть, уже мертвы, эти двое, подумала Джоан, либо так, либо им за семьдесят. Даже восьмидесятые. Казалось, она припоминает, что слышала, что один из них умер, но не может при жизни вспомнить, кто из них.

  — Стивен, хочешь завтрак?

  Хорошо, пусть сделает вид, что не расслышал. Оставайся там весь день, если он так себя чувствует. Она закрыла дверь подвала, когда звук инструмента, который использовал Стивен, заглушил финальный припев песни.

  «Проходящие мимо незнакомцы», так это было?

  Сегодня, подумала Джоан, будет хороший день для отрубей и сухофруктов, абрикосов и чернослива.

  — Как ты это называешь? — спросил Миллингтон, откладывая « Мейл» и склоняясь над книгой, которую так внимательно рассматривала его жена.

  «То, что художник называет « Двойной обнаженный портрет». ”

  То, что Миллингтон мог видеть над столом для завтрака, было женщиной средних лет, без единого шва, откинувшейся назад перед газовым камином, груди раздвинулись в разные стороны, ноги расставлены и одно колено поднято. Позади нее сидел и смотрел вниз через пару очков в круглой оправе этот такой же голый парень со смутно волосатой грудью и чем-то вроде остатков эрекции.

  «Приятно иметь на столе для завтрака», — сказал Миллингтон.

  — Думаю, они на полу, Грэм.

  «Я вижу это, поджаривая себя перед газом».

  — Я думаю, это масло, Грэм.

  «Газ».

  «Наставник сказал, что это масло; Вектор масляный обогреватель. Это была собственность художника».

  "Да? Так что еще он хотел сказать по этому поводу? Твой наставник».

  « Она сказала, что это был акт религиозного созерцания».

  «Гм. Так что это, здесь внизу? Похоже на кусок сырого мяса.

  — Это баранья нога. Или это была баранина?

  — Тоже религиозное, да?

  «Я думаю, что это предлагает контраст между двумя, одним только для еды и другим…» Она остановилась, слабый румянец выступил на ее шее. — Я действительно не уверен, Грэм.

  — Нет, ну, я думаю, ты почти угадал. Он наклонился ближе к названию. «Стэнли Спенсер. Двойной портрет обнаженной натуры: Художник и его вторая жена. Ничего не сказал ваш наставник, как он избавился от первого?

  Снаружи развлекательного центра «Виктория», расположенного на углу над оптовым рынком, пахло тухлыми овощами и нищетой; внутри пахло хлоркой и брютом. Дивайн поднес свое удостоверение личности к стеклянной панели на стойке регистрации и, когда он привлек внимание девушки, просунул копию рисунка через отверстие.

  "Что насчет него?" — спросила девушка, стараясь не замечать, что Дивайн делает все возможное, чтобы хорошенько рассмотреть ее спереди.

  "Знаю его? Обычный или что-то в этом роде?»

  Она подняла его и поднесла ближе к лицу. Не может быть намного больше восемнадцати, Божественная мысль, зрение должно быть лучше этого.

  — Думаю, да, — сказала она.

  — Он приходит сюда?

  — Да, я почти уверен.

  — Ну, ты хорошенькая, — сказала Дивайн.

  Она бросила на него взгляд, который остановил бы хорька на расстоянии пятидесяти футов.

  "Что тогда?" Дивайн продолжала, не останавливаясь. Если вы никогда не пробовали, вы никогда не знали. — Он пользуется ваннами или как?

  «Плавание, да, я хорошенькая… я почти уверена». Откинувшись на спинку стула, она позвонила во внутренний кабинет. «Лес, этот тип завсегдатай, не так ли?»

  Лес вышел со связкой полотенец в обеих руках, хорошо сложенный мужчина лет пятидесяти с седыми волосами. — Никогда его раньше не видел, — сказал он, глядя через стекло на Дивайн.

  — Нет, — сказала девушка, — не он. Его."

  "Ой." Лес выбросил полотенца и взялся за рисунок. «Да, его, два или три раза в неделю. Главный бассейн.»

  — Есть идеи, когда он был здесь в последний раз? — спросил Дивайн.

  Лес и девушка обменялись взглядами, оба покачали головами.

  "Воскресенье?"

  Лес потянулся за полотенцами. — Могло быть воскресенье.

  — Значит, ты работаешь?

  «Я, не воскресенье, нет. Один из четырех, и это слишком много». Он указал на книгу на прилавке. «Посмотрите, кто был в воскресенье. Утро?" — сказал он Дивайну. — Или во второй половине дня?

  "После полудня."