Незнакомка в городе сегуна. Путешествие в великий Эдо накануне больших перемен

Деревенские женщины порой тоже относили вещи в заклад, но им приходилось проявлять особую бдительность, чтобы не стать жертвами обмана. В деревне Осиме бытовала печальная история о девушке по имени Това[225]. Ее отец был самым богатым человеком в соседней деревне; он задействовал все свои связи и выдал дочь за сына важного купца из Такады. Это была блестящая партия, и Тову отправили к жениху с лучшими вещами, какие только могли позволить себе крестьянские родители. Вскоре новобрачная обнаружила, что шелковые и хлопковые кимоно из ее приданого, которому так завидовали деревенские соседки, в городе считаются нелепыми и старомодными. Тове было всего тринадцать лет, она только что вышла замуж и, попав в чужую семью, отчаянно хотела прижиться в ней и стать своей. Поэтому она отнесла скупщику подержанных вещей кое-что из приданого, надеясь на вырученные деньги обновить гардероб. Скупщик и его мать, увидев робкую, неловкую девочку, сразу поняли, что перед ними легкая добыча. Това, так и не получив всех обещанных денег, задолжала в той лавке, куда пошла за модной одеждой. Когда об этом узнали муж и его родители, они отправили ее назад в родную деревню с уведомлением о разводе. Как можно доверять молодой жене, которая оказалась настолько хитрой, чтобы тайком продавать вещи, и настолько глупой, чтобы так дать себя обмануть? Чтобы призвать бесчестного скупщика к ответу, отцу Товы пришлось дойти до самой столицы. Но семья уже была опозорена и больше не могла рассчитывать на такой же удачный брак для дочери.

Цунено, вероятно, не хуже других знала, как опасны мошенники и как быстро женщину может сгубить один неверно сделанный шаг. Конечно, она понимала, до какой степени одежда определяет отношение к человеку, и, скорее всего, осознавала, как потеря правильно подобранного гардероба мгновенно оборачивается еще большими утратами: неудавшийся брак, загубленная репутация, разбитая жизнь. Но Цунено уже приняла решение оставить все и уйти в большой город, и теперь, заложив одежду, она таким образом оплачивала свой побег.

Посредник вернулся от скупщика с тремя золотыми слитками и распиской. Деньги забрал Тикан – на дорогу, как объяснил он. А расписку взял посредник. У самой Цунено не осталось ничего, кроме списка в памяти: коричневые лоскуты, алый креп, шпильки… Это было лишь исходное уравнение, которое после она день за днем – пока осень поворачивала к зиме – заново расширяла и приводила к равенству. Вот вещи, которых она лишилась. Вот сколько они стоили. Вот как они были ей дороги. И вот такую цену она заплатила.

Прежде чем покинуть Такаду, Цунено написала письмо дяде. У него остались три золотых слитка, вырученных за вещи из ее приданого. Если он сразу пойдет к городскому скупщику, то успеет вызволить из заклада ее одежду, пока не начнут начислять проценты. Цунено изложила дяде свою историю, но это, как оказалось позже, была лишь первая версия, которую она – когда начнет писать письма и другим людям – несколько пересмотрит, поменяв кое-какие детали. Ей нездоровилось, объясняла Цунено, поэтому она решила отправиться к горячим источникам в компании пятерых мужчин и восьми женщин, которых встретила в Такаде. Среди них был ее давний друг Тикан, и, узнав, что у него не хватает денег на дорогу, она, чтобы помочь ему, заложила одежду, шпильки и зеркало. Объяснив суть сделки, Цунено добавила как бы между прочим: «Кстати, я уже не раз говорила всем и сейчас скажу, что мне хотелось бы побывать в Эдо, если представится такая возможность. И если я все-таки решусь туда отправиться, то сразу напишу тебе. Часть моих спутников идет в столицу. Все они люди достойные, так что не нужно беспокоиться обо мне»[226].

Она писала, уверенно выводя затейливые китайские иероглифы, будто не сомневаясь, что ее простят за решение заложить одежду и уйти в чужой город с посторонним мужчиной. Будто верила, что дядя возьмет ее деньги, незамедлительно пойдет в лавку и выкупит заложенные ею вещи. Будто все люди были добры к ней, все расчеты ее были верны и все потери могли быть возмещены. Вероятно, Цунено подозревала, что подсчет еще не окончен и в действительности ее баланс вряд ли сойдется гладко. Но пока она решила в этом не сознаваться. Потом будет время и для других писем.