Незнакомый муж

– А как я относилась к необходимости произвести на свет сына-наследника?

Она крепко обняла колени, ожидая ответа Макса. В свете костра увидела его глаза, четко очерченные скулы, линию носа и подбородка.

Он заговорил, глядя на огонь:

– В прошлый раз, когда мы обсуждали это, ты была готова ответить на вызов.

В прошлый раз, когда мы обсуждали это. Эти слова вызывали больше вопросов, чем ответов. Самый интимный вопрос в браке. Кэрри вдруг оробела. Очевидно, слишком рано выяснять подробности.

– Так, а у тебя есть братья?

– Две сестры. – Выражение лица Макса стало спокойнее, и он улыбнулся. – Джейн – физиотерапевт, замужем за юристом в Брисбене. Салли – журналистка. Работает в Великобритании.

– Как хорошо. – Кэрри попыталась их вспомнить. Как единственному ребенку, ей понравилось, что у нее есть сестры-золовки.

– А твои родители?

– Оба живы и здоровы. Они отошли от дел и живут в Саншайн-Коуст. Переехали туда вскоре после нашей свадьбы.

– А я в хороших отношениях с ними?

– Конечно. – Теперь лицо Макса оказалось в тени, и она не видела выражение его лица. – Они тебя любят, Кэрри.

Его голос немного дрожал, когда он это говорил. У Кэрри даже волосы на руках встали дыбом.

– Приятно узнать.

– Мои родители готовы совсем отойти от дел и хотят передать ферму мне. Нам с тобой. Поэтому мы вольны распоряжаться всем имуществом по собственному усмотрению. Они по-прежнему регулярно приезжают сюда погостить. Прошлый раз приезжали на Пасху.

– А!

Потеря памяти, как кирпичная стена, отгораживала ее от всего вокруг. Наверное, хватит вопросов на сегодня.

Разговор иссяк, и Кэрри стала собирать вещи в корзину. Макс затушил костер, залив его для верности водой.

Для него этот вечер превратился в мучительное испытание выдержки.

Весь вечер Кэрри выглядела такой счастливой, как та, прежняя Кэрри, на которой он женился. Она ела жареные сосиски с таким ликующим энтузиазмом, словно ребенок, закидывая голову назад, чтобы подхватить льющийся с них соус, и невинно демонстрируя белую шею и белую кожу в V-образном вырезе блузки.

Она была точной копией той счастливой невесты с глазами-звездами, которую он привез в Риверсли несколько лет назад и которая настойчиво постигала премудрости жизни в буше, стремясь стать самой лучшей женой в округе, несмотря на печальные предостережения матери.

Вероятно, не стоило начинать говорить о предложении. Максу было тяжело вспоминать, как они несколько раз занимались любовью здесь, на берегу ручья, расстелив на песке ковер для пикника, сбросив одежды около пламени костра, доводя друг друга до экстаза.

Сегодня вечером ему понадобилась вся воля без остатка, чтобы держать дистанцию. Воспоминания обжигали и будили желание. Тем более что Кэрри пыталась с ним флиртовать. Ее любящие темные глаза сияли тем особым восторгом и предвкушением, которые он так хорошо помнил и которые лишь усиливали воспоминания о том, насколько ненасытной она была в любви.

Воображение разыгралось не на шутку. Он уже чувствовал вкус ее губ, шелковистую гладкость кожи, мягкость груди под руками. Сегодня вечером было так легко позволить себе вольность. Соблазнительную, сладкую, славную вольность.

Желание едва не убило его, но он дал слово Сильвии. А даже если бы и не давал, Кэрри пришла бы в ярость, когда вернувшая память дала бы понять, что он воспользовался ее слабостью.

Жестокая ирония – наблюдать, как его жена Кэрри наслаждается костром и пикником в лесу и понятия не имеет, насколько сильно изменилась в последние месяцы. Потеряла интерес к занятиям любовью, разлюбила развлечения на воздухе, да и вообще, ей наскучила жизнь в буше.

В любой момент она может все вспомнить, и Макс понимал, что не должен попадать под ее обаяние в силу хорошего сегодняшнего настроения. Его задача – наблюдать и ждать, готовиться к неминуемой ссоре.

К воскресенью, когда они отправились в Вайтхорс-Крик, ничего не изменилось.

Память к Кэрри все еще не возвратилась. Макс все еще спал в комнате для гостей. Кэрри все еще отчаянно пыталась удовлетворить свое любопытство по поводу их отношений. Они с Максом продолжали относиться друг к другу как вежливые приятели, а не как муж и жена.

Для Кэрри ожидание нормального состояния становилось непереносимым.

В субботу она сделала все возможное, чтобы выяснить все о жизни в Риверсли-Даунс. Встала на рассвете вместе с Максом и любовалась волшебным восходом золотого солнца над вершинами деревьев. Поехала с мужем на дальнее пастбище, и они с радостью наблюдали за тем, как раскладывают по кормушкам корма для коров.

Еще больше ей понравилось наблюдать за тем, как Макс занимается ковбойскими делами: ремонтирует изгородь в загоне, легко поднимая тяжелые слеги, бесстрашно проходя между коровами с опасными копытами и рогами.

Вернувшись в усадьбу, она просмотрела электронную почту, нашла огромное количество писем и множество рецептов домашних консервов. А кроме того, отыскала позади фруктового сада заброшенный огородик, который, по словам Макса, когда-то был ее гордостью и радостью.