Незримые тени

Только ветер не знал о неизлечимой болезни, что давным-давно поселилась в этом странном человеке буквально с рождения. Она прочно срослась с его телом и душой, лишая свободы воли. Голоса в его голове сражались друг с другом, ведя лихорадочный диалог.

«Разумно ли бросать в такую бурю свою жену и будущего ребенка, зная, что Марина не найдет себе места от волнения?».

«Но ведь они защищены крепкими стенами!».

«Это верно, но все же… Ты бросаешься в тьму, следуя голосу в голове. Зная, что ты можешь быть введен в заблуждение. Насколько это поведение можно назвать нормальным?».

«Я знаю лишь то, что должен оказаться далеко отсюда».

«Кажется, ты запутался в понятиях долга и чувства».

«Пусть так».

«Дело твое. Как бы не пришлось сожалеть…»

Лошади в конюшне беспокойно ржали и водили ушами. Деметрий зашел в стойло и увидел тревожный взгляд лошади, будто говоривший ему остановиться.

Он снял седло с перегородки и накинул его на вздрагивающую гнедую спину. Лошадь фыркнула, тряся головой. Очевидно, что у нее и в мыслях не было отправляться куда-то. Но здесь решал человек, которому вздумалось следовать какому-то настойчивому голосу.

Деметрий, седлая лошадь, пришел к выводу, что животное разумнее его, потрепал гнедую по блестящей шее и, взяв ее за поводья, подвел к выходу. Новый порыв ветра обрушился на двери конюшни, отчего те так и заходили ходуном. Лошадь захрипела, попятившись, но Деметрий крепко сжал узду.

Животных оберегает единственное, что им досталось от природы для выживания – инстинкт самосохранения. Есть он и у людей. Но выше его лишь другая удивительная способность человечества ввязываться в неприятности вопреки здравому смыслу.

Земля вся промокла, отчего лошадь то и дело скользила, перебирала ногами, спотыкаясь под льющимися потоками дождя. Вода лилась повсюду. Ветер приносил ее мельчайшие капельки, задувая под шляпу, под капюшон и в сапоги. Он дул зло и беспрестанно, словно напоминая человеку о том, что бороться с природой глупо и бессмысленно.

Чем лучше Деметрий понимал это, тем больше противостоял разбушевавшейся стихии.

Дорога опустела.

Люди и животные успели спрятаться в домах и в укрытиях, чтобы переждать налетевшую бурю. И только одинокий всадник подгонял гнедую лошадь, с усилием двигавшуюся то быстрым шагом, то размашистой рысью.

Всадник то и дело подбадривал лошадь, направляя ее. Он ориентировался на зрительную память, а не на то, что сейчас являлось его взору. Деметрий старался держаться подальше от деревьев. Он уже несколько раз становился свидетелем тому, как взбесившийся ветер с хрустом ломал ветки и целые стволы.

Неважно, сколько времени и сил ему понадобится. Он дойдет до конечной цели.

Деметрий миновал рощу и выехал к развилке. Серая мгла скрывала лес вдалеке, но мужчина знал, что если ехать дальше, следуя памяти, то слепая дорога выведет к усадьбе, где жила София.

Кое-где мелькали частоколы, и, словно ниоткуда, возникали дома. В окнах смутно, едва различимо горел свет. Оставалось еще немного, и вскоре показался развесистый дуб, могучий, с огромной зеленой шапкой. Она раскачивалась во все стороны и сотрясалась. С нее градом сыпались листья и ветки, которые подхватывал неугомонный ветер и уносил прочь.

«Жаль, если дуб не уцелеет», – подумал Деметрий. Нескончаемые потоки и громадные лужи собирались воедино, все больше напоминая бурлящие озера и реки.

Голос Софии вновь донесся до него, полный отчаяния и боли, а значит, больно стало и ему самому. Это чувство тревоги и безысходности захватило его целиком. Стало трудно дышать. Кто-то заболел? Может, дети?

Он пришпорил лошадь.

Желтый призрачный свет блеснул из густого тумана. Из темной глубины проявились очертания большого каменного дома. Мелькнула знакомая дорожка и прибитые к земле цветы в клумбах.

На пороге дома показалась фигура. Пытаясь закрыться от дождя выбежал один из работников, чтобы взять лошадь. Деметрий, не глядя на него, спешился и бросился в дверной проем.

Внутри царил полумрак. Это была не спасительная полутень, обещающая отдых и покой, а скорее, гнетущая и пугающая. Слуги избегали его взгляда, делая вид, что чем-то заняты. В этом доме больше не чувствовался праздник и радость. Но самое главное: здесь больше не было любви.

Деметрий поднялся по лестнице. Он знал, где находится комната Софии. Мимо пробежала испуганная горничная. Деметрий не стал ее задерживать. Чувство безысходности и горя снова захлестнуло его. Помедлив мгновение, он рывком распахнул дверь и замер на пороге.

София неподвижно сидела на полу в ночной рубашке.

Вокруг царил настоящий хаос. Всюду валялись подушки, покрывала, платья. Окно было настежь открыто, и косые струи дождя били в ставни, откосы, разлетаясь во все стороны, с подоконника в комнату тонкими ручейками стекала вода. Деметрий шагнул к распахнутому окну и резко закрыл его. Под ногами что-то хрустнуло: не глядя, он наступил на разбросанные черепки.