Незримые тени

Хрупкая ладонь, которую он сжимал, стала холодной, будто вся кровь разом схлынула куда-то из ее тела. На скулах Софии разгорелись алые пятна. Она разжала губы, чтобы что-то сказать, но не смогла. Глаза стали огромными и черными, как у кошки, замершей перед прыжком.

На секунду Антоний пришел в замешательство и даже испугался, что ее сейчас хватит удар.

– София, это неизбежно. Мы ведь условились. Прошу тебя…

Жена вся окаменела. Это длилось несколько секунд, показавшиеся вечностью, а потом она внезапно вся обмякла. Ее плечи затряслись мелкой дрожью, а рот искривился – София неожиданно разразилась смехом. Антоний оторопел.

– Мой супруг рассказал уморительную историю, – повернулась она, обращаясь к присутствующим, которым тоже не понравился резкий внезапный смех. – Извините, если это испугало вас. Я не сдержалась.

Она выглядела такой радостной, что Антонию вновь сделалось не по себе. На последней ноте их танец закончился. Им не терпелось разойтись в разные стороны, терзаясь присутствием друг друга.

«Ну, нет, – подумалось ему. – Я все же поступаю правильно. Время все поправит».

– А давайте-ка разделимся ненадолго, – как бы шутя произнесла Марина. – Мужчины найдут в соседней комнате сигары и бренди, а мы с вами, милые дамы, спокойно поговорим. Предлагаю выпить чаю.

Все вздохнули с некоторым облегчением. Чай и бренди показались всем замечательной идеей.

Перед тем как покинуть гостиную, Деметрий бросил взгляд на сестру. Вновь это выражение лица… Настороженное и задумчивое. Он увидел, что она поддается собственным терзаниям, и почувствовал всем свои существом невероятное напряжение, сковавшее ее тело.

Деметрий сожалел, что ей приходится проходить подобное испытание. И о чем он думал, когда согласился устроить совместный рождественский ужин! Ведь он должен заботиться о сестре. Впрочем, сразу попытался добавить «и о жене». Но в эту самую минуту Марина выглядела довольной и здоровой, а вот София …

Для чего эти муки?

Ему захотелось оборвать собеседника на полуслове, вытолкать всех вон и, самое главное, избавиться от виновника страданий любимой сестры. Если Антоний чувствовал себя немного неловко, то София сгорала в собственном маленьком аду.

Деметрий мог поклясться всем, чем угодно, что ощущал черную волну ее душевной тоски.

Кажется, он сильно побледнел, потому что кто-то спросил его о самочувствии. Этот вопрос задали участливо и искренне, поэтому Деметрий поблагодарил и успокоил короткой фразой про бессонницу и пациентов.

Ничего. Два глотка бренди, и он снова вернется туда. Ощущалась потребность встать рядом с сестрой, поделиться всеми своими качествами и силами, лишь бы она воспрянула духом. Как и прежде, когда понимал, что нужен ей, то забывал обо всем и всех. Поглядывая на часы, Деметрий даже почувствовал некое подобие досады.

Отчего минутная стрелка движется так неторопливо? Сейчас ей нужно ускорить свой бег.

Пусть этот ужин закончится… Пусть все разойдутся… Они едины… Они часть одного целого.

София…

Мысли вихрем пронеслись у него в голове. Сестра же устроилась на диванчике, рассеянно глядя на играющих детей. По лицу порой пробегала какая-то тень, отчего глаза приобретали странное, почти дикое выражение.

Беседа продолжилась, но текла уже не столь непринужденно. Никого не покидала мысль, что они лишние в этом доме. Чай поспешно выпивался, позвякивали ложечки и блюдца, будто напряжение, что исходило от Софии, передалось и остальным.

Возникало желание извиниться, конечно, весьма любезно, сослаться на внезапные дела, лишь бы не испытывать подобной неловкости. Находить темы для разговора становилось труднее, и дамы делали вид, что интересуются тонкостями ведения Мариной домашнего хозяйства, хотя сейчас с большим пылом обсудили бы предстоящий развод Софии, но в присутствии хозяйки дома это не представлялось возможным.

Подали несколько новых блюд, а Деметрий разлил вино. Звон бокалов оповестил о добрых намерениях гостей, пожеланиях счастья и удачи.

– Мир этому дому!

Обычное пожелание, что звучало повсюду, если собирались гости. Да и когда чужак, стоит ему переступить порог, произносил эту фразу, все понимали, что он пришел не со злом, потому что нарушить законы гостеприимства, как и предать доверие тех, кто пустил тебя под свой кров, было непростительным святотатством.

Ко всеобщему облегчению, ужин прошел гораздо лучше, чем ожидалось. Если и возник момент, повергший кого-то в уныние, то он вскоре миновал. После танцев хозяева предложили сыграть в карты на пирожные и маленькие обещания.

– Уложу детей спать, – внезапно объявила София, покидая свое место за столом. – Они, бедняжки, уже утомились.

Дети, правда, не горели желанием отправиться спать, особенно Петер. Мать мягко пожурила их за непослушание и подхватила на руки Веру.

– Ну же, идем.

Эрик доверчиво улыбнулся.

– Мама, я думал, мы дождемся Полуночника.

София чуть дотронулась до кончика носа сынишки и прошептала, что Полуночник не является непослушным детям. Но если они сейчас же улягутся в кроватки, то он непременно явится им во сне, и тогда смогут попросить любой сон, какой пожелают.