Нф-100: Изобретатель смысла

-  Пошли,  - толкнул его в бок Крымов.  - Успеешь наглядеться.

В будний день посетителей было мало, и девушки собрались в комнате отдыха - посплетничать и полистать журналы мод. Выглядела комната скромно: кожаный диван, кушетка, несколько плетёных стульев и журнальный столик, на котором стояла клетка с канарейкой. Войдя вслед за Крымовым, Гиркас мысленно пересчитал девушек; их оказалось четверо, и все - в его вкусе.

Завидев гостей, девушки побросали дела.

-  Крымов,  - фыркнула платиновая блондинка.

-  Володя пришёл,  - застенчиво сказала рыженькая.

-  Владимир Георгиевич,  - слегка поклонилась комиссару строгая брюнетка средних лет.

Новые лица в Дипгородке - редкость, так что, когда Крымов представил проституткам Гиркаса, тот буквально оглох от визга и аплодисментов.

-  Вот видишь,  - сказал Крымов.  - Это тебе не Новая Троя, здесь все понимают, какой важный человек Дун Сотелейнен.

-  С тебя десять драхм, милашка,  - возникла за плечом у Крымова бандерша - пожилая мадам в чёрном вечернем платье.  - А с тебя, сладенький,  - она повернулась к Гиркасу,  - пять. Располагайтесь поудобнее, мальчики. Велеть подать вина?

-  Валяй,  - сказал Крымов.  - Я пока его со всеми познакомлю. Вот это, Гиркас, Изабелла,  - подвёл он Гиркаса к платиновой блондинке, возлежавшей на кушетке в соблазнительной позе.  - На какие кантоны работаешь, прелесть моя?

-  Арк, Могестон, Транау,  - ответила девица, зевая.  - Всех и не упомнишь. Тебе- то, Крымов, что за дело? Заложить хочешь? Неужто вместо фальшивого доноса настоящий сделаешь?

-  Стерва ты, Беллочка,  - ответил Крымов.  - Ох, стерва!

-  Стерва, а не поганее тебя. Что уставился, козлик? Сказать нечего? То- то же! А вот друг мне твой нравится, от него Новой Троей почти не воняет. Эй, ты, как звать тебя, красавчик?

-  Гиркас,  - представился Гиркас и аккуратно поцеловал протянутую ручку. Кожа Изабеллы пахла земляникой.

-  Гиркас,  - задумчиво повторила Изабелла.  - Конгар?

-  Только наполовину.

-  На верхнюю половину или на нижнюю?

-  Что, простите?  - не понял Гиркас.

-  Наплюй. Мне подружки рассказывали, что ваш брат в любви ненасытен. Врали, конечно.

-  Пойдём от неё,  - шепнул Гиркасу на ухо Крымов.  - Я слышал, кантону Форми, который ей в основном и платит, вчера крепко наваляли под Грандом, вот она и нервничает.

-  Врёт он всё,  - сказала Изабелла.  - Ты, Гиркас, его не слушай. Он вообще- то неплохой, но дурак дураком. Три года здесь проторчал, а так ничего и не понял.

Крымов хотел возразить, но в разговор вмешалась другая девушка: темноволосая, с круглым миловидным личиком, и, если не считать за одежду ремень от гитары, абсолютно голая.

-  Белла, не дразни Вовку!  - крикнула она звонким задорным голоском.  - А то поумнеет и совсем к нам ходить перестанет!

-  Ты ещё скажи - человеком сделается!  - сказал Изабелла.  - Нужен он тут...

-  Вовка, да плюнь на неё!  - переключилась девушка на Крымова.  - Сто лет ведь не виделись!

Сняв с плеча гитару и нисколько не стесняясь наготы, она подбежала к Крымову, и, не взирая на его протесты, обняла и расцеловала в обе щёки.

-  Вот так, вот так,  - говорила она,  - Земляки мы, или кто?

-  Она - из Иванова Детства,  - смущённо объяснил Гиркасу Крымов.  - Её семья с моим отцом дружит.

Девушка разжала руки, отошла и смерила Крымова спокойным взглядом. Глаза у неё были карие, с крохотными золотыми искорками.

-  Ох, Вовка, Вовка, и правда - совсем заврался!  - покачала она головой и объявила остальным:

-  Невеста я его, вот уже неделю. Как денег накопим - так сразу свадьба.

Для Крымова это, похоже, оказалось новостью.

-  А это, Гиркас, Сашенька,  - представил он девушку Дун Сотелейнену.  - Она время от времени выдумывает всякое, так что не бери в голову.

-  Выдумываю?  - удивилась Сашенька.  - А это что?

Она подошла к столику и вытащила из- под груды журналов конверт:

-  Твой почерк, нет?

-  Сашенька,  - словно защищаясь, Крымов выставил вперёд руки,  - я это пьяным писал, порви и выкинь!

-  Слушайте все!  - сказала Сашенька, после чего достала из конверта письмо и прочла вслух следующее:

Милая моя Саша!

Помнишь, как однажды в детстве мы играли в мяч? Стоял жаркий летний день, лениво шелестела листва, а небо было голубое- голубое, и вдали плескалось море...

Нам было по одиннадцать лет, тебе и мне. Ты была худенькой девочкой с вечными ссадинами на коленках, терпеть не могла кукол и обожала футбол. Я был драчун, и мне частенько разбивали нос, когда я отстаивал твоё право участвовать в наших мальчишеских играх.