НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 33

Почему же раньше истинной направленности романа не замечали? Впрочем, почему не замечали? Замечали, но не могли или не решались сделать напрашивающиеся выводы. Так, первым критиком еще даже нигде не опубликованного романа был А.Воронский. Он первым и назвал «Мы» злым памфлетом на настоящее и будущее. Но он же утверждал, опровергая собственные обвинения: «Замятин написал памфлет, относящийся не к коммунизму, а к государственному, бисмарковскому, реакционному, рихтеровскому социализму». Так в чем же дело? Разве о таком обществе не стоит создавать памфлетов? Судьба самого Воронского, павшего жертвой беззакония, пожалуй, с чрезмерной убедительностью доказала правоту опасений Замятина.

Нет уж, давайте отберем роман Замятина из рук наших врагов. Для этого достаточно признать, что «Мы» — вовсе не клевета ни на социализм, ни тем более на коммунистический идеал. То, что изображено в романе, — это правда, высшая правда, которая доступна только подлинно художественной фантастике, но это вовсе не социализм. А если эта правда в большой степени задевает и нас, то ведь историю, к сожалению, не переделаешь. Пусть же замятинская сатира помогает бороться с недоброй памятью сталинских преступлений и тем более с их последствиями и последышами.

Роман «Мы» кончается пессимистически. Готовящееся восстание разгромлено, его участники казнены под пытками. А дабы предупредить заговоры, всем гражданам Единого Государства предписано подвергнуться несложной мозговой операции, которая окончательно превращает их в тягловый скот с бессмысленно вытаращенными глазами.

И все же та симпатия, с которой изображена в романе горсточка бунтовщиков, во многом снимает пессимизм концовки. Особенно удался писателю образ темноглазой женщины, нумера J-330. Отважная до дерзости, женственная, сумевшая пробудить тоску даже в таком, казалось бы, бесповоротно засушенном продукте Системы, как математик Д-503, эта женщина — настоящий человек идеи, подлинная революционерка, прекрасно знающая, на что она идет, и выстоявшая, не сказавши ни слова, до самого конца. Тирания всегда будет рождать своих антиподов. Гибель Системы заложена в ней самой, всем мозговую операцию не сделаешь.

А есть еще, оказывается, и люди, которые не подчинились Единому Государству и живут среди дикой природы. Они обросли шерстью, но сохранили горячее сердце. Значит, надежда на возрождение человечества не утрачена. Между прочим, очень похожее на замятинское противостояние, с той же отдаленной, но уверенной надеждой, изобразил Р.Брэдбери в не менее знаменитом романе — «451° по Фаренгейту». Там тоже у лесных костров обитают истинные носители человеческой культуры, а в стенах насквозь автоматизированного города ведется ее тотальное искоренение.

И в том и в другом романе авторы показали, как для порабощения человеческого духа используются новейшие достижения науки, тем самым лишний раз доказывая, что наука сама по себе не спасение, не панацея вопреки утверждениям технократов. Если она лишена нравственной основы, ее достижения будут использоваться во зло. Вспомните жуткие телевизионные стены у Брэдбери. Власти телеэкрана над людьми Замятин не предугадал, но и он сумел разглядеть вдали немало. Это и постройка Интеграла — гигантской, очень современной по конструкции ракеты, — посредством которого правители Единого Государства намереваются осчастливить своими, с позволения сказать, идеалами обитателей иных миров. Это и вездесущее радио. И подслушивающие уличные разговоры устройства. И синтетическая пища, причем как раз из нефти. Сюжетным ходом, как будто взятым из сегодняшней научной фантастики, выглядит и уже упомянутая операция на мозге, лишающая человека фантазии, хотя, понятно, в ней есть и аллегорический смысл.

Пусть наши противники говорят, что хотят, но нам, бесспорно, стоит гордиться тем, что именно наш писатель стал родоначальником жанра антиутопий-предупреждений, сложившегося к настоящему времени в огромную библиотеку. Будем считать, что роман «Мы» долгое время был как бы в плену и наконец вернулся на родину, ибо сказано: лучше поздно, чем никогда. Впрочем, почему поздно? В сущности, сражение за завтрашний день человечества только начинается на новом витке. Оно будет трудным, это сражение, пришлось проститься с многими иллюзиями, пришлось преодолеть груз немалых ошибок и накладок. Но каким бы трудным к нему ни оказался путь, должен же он быть у человечества, этот завтрашний день, солнечный, свободный от войн и угнетений. В дорогу мы должны взять все, что поможет нам приблизить будущее и избежать или хотя бы не повторять ошибок.

* * *

Сейчас советскую фантастику невозможно представить без вклада, который внес в нее Михаил Булгаков. Его произведения долгое время не упоминались и не учитывались в официальных курсах и историях, но они были, они существовали, они воздействовали даже на тех, кто их отталкивал, и теперь уже стало окончательно ясным, насколько богаче и многоцветнее сделала его проза и драматургия всю советскую литературу и фантастику в частности.