Ни минуты покоя

И сам осознал: что-то здесь не то. Госпожа Ильтен сидит с ним, а не хлопочет вокруг мелкого существа. Существо спокойно лежало на диване под присмотром знакомого старика с десятой дачи, шевеля ручками и ножками.

— Кто это? — пробурчал он.

— Это моя дочка.

— Дочка? — Слово оказалось незнакомым.

Тереза вздохнула. Ну конечно, в Тикви дочки — экзотика. Они даже в сказках не фигурируют, у всех отцов там либо сын-дурак, либо сын-герой.

— Дочка — это как сын. Только девочка.

— Девочка?

Ильтен строил гримасы, непонятные Терезе. Нет чтобы прямо сказать, что имеет в виду.

— Хочешь потрогать? — предложила Тереза, взяв малышку.

— А можно? — удивился он. Ему никогда не разрешали трогать Тюля.

Она засмеялась.

— Конечно, можно. Это не диковинная хрустальная поделка, Дени, это просто маленький человечек.

Он нерешительно протянул руку, прикоснулся к крошечной лапке. Лапка была теплая, вовсе не противная на ощупь, даже приятная. Кулачок сжался вокруг его пальца.

— Ух ты! — Пожатие было неожиданно сильным.

— Держится, — констатировала госпожа Ильтен. — Малыши всегда хотят держаться за тех, кто больше.

Дени тоже хотелось держаться за кого-нибудь. За папу с мамой в последнее время не получалось.

— А можно я у вас останусь? — робко спросил он и сам испугался. — Или вам тоже лишний ребенок не нужен, раз этот есть?

— Оставайся, — легко согласилась госпожа Ильтен, и замершее сердечко отпустило. — Ребенок лишним не бывает. — Слезы высохли. — Сейчас станем есть суп, — Дени даже не попытался закапризничать, суп так суп, — а потом будешь спать в саду. — Спать так спать, главное, что ей не все равно! — Но когда за тобой придут мама с папой, ты должен их слушаться и пойти с ними.

Дени хрюкнул. Они не придут. Им и без него хорошо.

— Ты им очень нужен, малыш, — проникновенно сказал господин Ильтен. — И ты, и твой брат. Он очень скоро вырастет, и вы подружитесь.

Это вряд ли, подумал Дени. Как можно подружиться с братом, которого даже трогать не дают и все время от него отгоняют? Уж скорее он подружится с ребенком Ильтенов. Вон как он его палец ухватил.

Уложив Дени спать в гамаке и покормив Верочку, Тереза дала волю эмоциям.

— Родители хреновы! — Она металась туда-сюда по нижней комнате, негодование не давало ей сидеть спокойно. — Они что, совсем безмозглые? Ладно, Хэнк дуболом, но эта-то — мать! Я сейчас пойду и морды им обоим начищу, чтоб знали!

— Тихо, Тереза, — успокаивающе проговорил Ильтен. — Не надо никого бить. Это неэтично…

— А вот так с собственным дитем обходиться — этично? Куда бы он пошел, если бы нас не было? Куда глаза глядят? Пока не нарвался бы на похитителей детей для перепродажи или вообще извращенцев каких-нибудь? — Наслушавшись историй из будней службы охраны безопасности и сама в них поучаствовав, Тереза хорошо представляла, что может ждать ребенка, обидевшегося на родителей и хлопнувшего дверью родного дома. — Я этой курице тупой все перья повыщипываю!

— Милая, в их семье госпожа Хэнк ничего не решает, — напомнил Ильтен. — Говорить надо с господином Хэнком.

— Так иди и говори!

— Я?

— Ты ж психолог. Вот и вправь ему мозги.

— Я психолог, а не психиатр, — проворчал он.

Но возразить по сути было нечего. Это однозначно должен быть мужской разговор, а не скандал с участием разъяренной Терезы.

— Надо, пожалуй, пригласить господина Хэнка на чай с сигаретами, — проговорил Ильтен после некоторого раздумья.

И посмотрел на Терезу: поймет ли намек, что именно ей следует сходить и пригласить соседа? Н-да, мог бы и не надеяться. Тереза возмущенно фыркнула.

— Клизму ему, а не сигареты! С горячим чаем, чтоб мало не показалось.

— Дорогая, мы ведь хотели сделать так, чтобы господин Хэнк и его жена проявили внимание к своему старшему сыну, — терпеливо произнес Ильтен. — А не разругаться с ними на всю жизнь. Позови господина Хэнка на чай. Пожалуйста. Не обязательно с сигаретами, можно и с супругой — не думаю, что она будет встревать в беседу. Особенно если ты ее чем-нибудь займешь. — И сама не будешь встревать, мысленно добавил он.

Ильтен слегка опасался, что Хэнки хватятся сынишки: Дени ведь не сказал им, куда пошел. Лика испугается, расплачется, ее супруг начнет беситься от беспокойства. Хоть бы Тереза поскорее сходила к ним и прояснила ситуацию.

Он мог бы не волноваться: вернувшись, Тереза едко сообщила, что Хэнки так и не заметили отсутствия ребенка. Лика баюкала капризничающего Тюля; Хэнк тщетно пытался найти место, где не слышно хныканья и колыбельных, чтобы вздремнуть. А Дени… не путается под ногами — вот и хорошо.

— Ты чего рожи корчил, когда я с Дени разговаривала? — вспомнила Тереза, заваривая чай. — На иголку, что ли, сел?

Ильтен вздохнул.

— Тереза, ты бы подумала, что мальчику говоришь. Зачем ты ему сказала о девочках?

— Почему ему нельзя говорить о девочках? Это что, табу?

— Разумеется, нет. Просто не надо было акцентировать внимание. Ребенок — и все.

— Этак он вырастет невеждой, не зная, кто такие девочки!