Ни слова больше!

— Только взгляните, какой я симпатяга, — говорит Мэйсон, пристально изучая свою мини-версию. — Волосы такие воздушные… — Внезапно он хмурится. — Подожди-ка. А где Кати Кристо и Спенсер Окада? Они, помнится, тут тоже были?

— Спенсер потерялся, а Кати я сама оторвала в восьмом классе после того, как она начала дразнить меня Трилипалой.

Я лезу в сумку и достаю две пластмассовые коробки. Одну, с красной крышкой, ставлю перед Надей, другую, с синей, — перед Мэйсоном.

— Шоколадное печенье. Надино — без глютена. И с нормальным содержанием соли.

— Спасибо, — с несколько озадаченным видом говорит Мэйсон.

Надя берет свою коробку:

— Как это понимать, Бринн?

— Как знак примирения. Я далеко не самый чуткий человек на свете, но вашу дружбу правда ценю. Надеюсь, вы простите меня за то, что скрывала стажировку в «Мотиве» — я, кстати, оттуда ушла.

— Подумать только, какой личностный рост, — говорит Мэйсон и обнимает меня одной рукой. При этом случайно задевает макет, и мини-Мэйсон падает. — Ой. Можно я заберу его себе? Уж больно клевый свитерок.

— Да пожалуйста! — радуюсь я и с надеждой смотрю на Надю.

На ее губах играет улыбка:

— Если я скажу, что мы простили тебя неделю назад, печенье отдавать не придется?

— Конечно нет, — говорю, чувствуя, какой здоровенный камень с души свалился. — Так мы идем на зимнюю дискотеку вместе?

Надя закатывает глаза:

— Как и собирались. Не драматизируй. А зачем ты ушла из «Мотива»?

Гр-р. Не хочу больше ничего скрывать, но нельзя выдавать секреты, о которых обещала Триппу молчать.

— Долго рассказывать, — говорю. — Кстати, я могу взять с собой пару?

Бровь Мэйсона взлетает вверх:

— Уж не связано ли это с внезапным возвращением в Сент-Амброуз блудного Триппа Тэлбота?

— Очень может быть, — смеюсь. — Я его выследила.

К нашему столу подсаживается народ с подносами, и я отодвигаю диораму, чтобы освободить место.

— Выследила? — переспрашивает Надя.

Я прижимаю палец к губам, заметив любопытный взгляд соседа по столу.

— Зря ты все же Кати оторвала, — говорит Мэйсон, опуская свою мини-версию в карман. — Она была нашим оракулом.

* * *

Два дня спустя сижу на кровати, скрестив ноги, пытаюсь навести порядок в материалах по делу мистера Ларкина. Я уже успокоилась после встречи с предполагаемым Декстером. Порой даже кажется, что я преувеличила — не настолько, однако, чтобы позвонить в ломбард «Последний шанс» и выяснить, работает он там или нет.

В комнату входит Элли и плюхается рядом на кровать, театрально закинув руку на лицо.

— Мама собирается шпионить за нами на дискотеке, — стонет она.

— Что? — переспрашиваю, не отрывая глаз от ноутбука.

— Взрослых в школе не хватило, и они пустили клич в родительском комитете. — Сестра вздыхает. — Наша мама зачем-то откликнулась.

— Правда? — переключаю все внимание на нее. Родителям и дяде Нику требуется куда больше времени, чем Триппу и друзьям, чтобы меня простить. Может, это значит, что мама оттаивает? — Отличная новость. И что она сказала?

Элли гримасничает:

— Что пойдет. На том разговор закончился, потому что я побежала к тебе за сочувствием. А ты мне своим неуместным энтузиазмом всю малину портишь. — Она опирается на локоть и смотрит в мой ноутбук. — Что-нибудь интересное?

В который раз открываю фото восемнадцатилетней Лайлы Роббинс.

— По-твоему, она похожа на миссис Дельгадо? Хоть отдаленно?

Элли пристальнее вглядывается в экран.

— Кого-то она точно напоминает, — наконец выдает сестра. — Причем сразу многих. Такое лицо… Может, и миссис Дельгадо, только я давно ее не видела. Ты с Карли это обсуждала?

— Не-а, — говорю. — Она предложила встретиться на следующей неделе, но я сомневаюсь. Во-первых, я не должна знать о статье в «Профсоюзном лидере», понимаешь? Во-вторых, Трипп не готов объявить во всеуслышание, что деньги украл его отец, а значит, не готов и сознаться, что он появился на месте преступления последним, когда Шейн с Шарлоттой там уже были.

Я все рассказала Элли — с разрешения Триппа, конечно. Она и так много чего знала, и я ужасно боялась случайно проболтаться. Кроме того, я уговорила его попрактиковаться — мол, вот увидишь: еще один человек узнает правду — и мир не перевернется. Сестра, как обычно, схватывает все на лету. Да и две головы, как известно, лучше.

— Запутанная история, — изрекает Элли.

— Не то слово, — соглашаюсь и закрываю ноутбук.

— Если бы мы знали, кто черкал на портретах мистера Ларкина, это помогло бы? — спрашивает сестра, теребя косу.

— Еще как! Мисс Келсо, похоже, сдалась. Даже афиши больше не расклеивает.

— Гм, — многозначительно мычит Элли. Мне не нравится ее взгляд. Впрочем, спросить не успеваю — она вскакивает с кровати и подходит к шкафу. — У тебя есть что-нибудь в цветочек или в горошек? Хочу одеться Мадонной восьмидесятых на дискотеку.

— Нет.

Я опять тянусь к ноутбуку.

— А какие-нибудь массивные украшения?