Ни слова больше!

— Вы его знаете? — волнуется Бринн.

Роза с тяжелым вздохом возвращает телефон.

— Я подарила ему этот галстук еще в детстве, в шутку. «Если жизнь подкидывает тебе лимоны», ну вы понимаете. Видимо, он до него в конце концов дорос.

— Он называл его своим счастливым галстуком, — говорит Бринн, Роза закрывает глаза и качает головой. — Не могли бы мы… Мы можем о нем поговорить?

— Погодите. — Роза поворачивается к батарее бутылок за спиной. — Вы-то обойдетесь без спиртного, а я точно не справлюсь.

* * *

— Я выкупила бар у Декстера, — рассказывает спустя несколько минут Роза. Мы устроились за столиком в кабинке с корзинкой жирных чипсов и напитками: перед ней пиво, перед нами газировка. — В какой-то момент он ни с того ни с сего заделался рьяным католиком и решил, что выпивать — грех. По мне, так полная туфта. — Она поднимает бутылку. — Иисус, в которого верю я, не прочь с тобой выпить.

— Аминь, — говорю я и получаю от Бринн пинок под столом.

Роза тычет бутылкой в мою сторону:

— Я не имею в виду конкретно тебя. Иисус уважает законы.

Бринн откашливается:

— Вы с Декстером дружили?

— Общались, — пожимает плечами Роза. — У байкеров узкий круг, а Декстер прежде гонял на мотоцикле. Лично мне всегда больше импонировал его сын. Славный такой парнишка, добрый, только уж больно одинокий. Его мать умерла, когда тот был совсем малышом. Отца он боготворил, а Декстер его едва замечал. Чертов сексист считал, что воспитывать детей — женское дело, так что Билли по большей части был предоставлен самому себе.

Хозяйка заведения хрустит чипсами.

— Потом Декстер женился во второй раз, ударился в религию и решил избавиться от «Бешеного пса». С тех пор я его здесь почти не видела, зато Билли наведывался. Думаю, от одиночества. Декстер к тому времени обзавелся еще одним ребенком и возомнил себя духовным наставником семьи. Ходили слухи, что наставничество у него далеко заходило. Слишком далеко.

— Настолько? — спрашивает Бринн, показывая Розе статью из «Профсоюзного лидера».

Та кивает:

— Исчезновение Лайлы и Майка наделало тут много шума. А когда поползли слухи, что Декстер практически держал бедняжку под замком и не лечил мальчонку от астмы, искать перестали. — Она отпивает пива. — Жаль, Лайла не взяла с собой Билли. Думаю, не могла — он же ей не сын.

Журналистка у нас Бринн, но мне тоже любопытно.

— А когда Уильям сменил имя? — спрашиваю.

Язык не поворачивается назвать его «Билли».

— Понятия не имею, — пожимает плечами Роза. — Мы давно не общались, знаете, дети вырастают, начинают жить своей жизнью. Последний раз мы виделись, когда он учился в старших классах, — забежал ненадолго по пути куда-то. Сказал, что разорвал отношения с отцом, чему был явно рад, хотя помню, как усомнилась, надолго ли. Приятно было повидаться, но… — Она задумывается, ковыряя заусенец. — Он показался мне каким-то другим… Огрубевшим, что ли.

— В каком смысле? — спрашивает Бринн.

Роза кривит губы:

— Хотя Билли остался таким же обаятельным, я заметила в голосе жесткость, как будто жизнь выбила из него всю доброту. Или это сделал Декстер. — Мы с Бринн обмениваемся испуганным взглядом, и она спешит добавить: — Я имею в виду не физически, это вряд ли, но во всех других смыслах — не удивлюсь. Билли всю жизнь старался угодить отцу, а тот его ни в грош не ставил, особенно после рождения второго ребенка. Майкл, должно быть, ваш ровесник. — Она разглядывает нас, прищурившись. — Я бы сказала, рановато для работы в телешоу.

— Вы правы, — соглашается Бринн. — Откровенно говоря, я и получила там место, потому что во время собеседования предложила расследовать дело мистера Ларкина. — Она бросает в мою сторону сердитый взгляд, я пожимаю плечами. Кто старое помянет… — Нам мало известно о его личной жизни. После смерти полиция не нашла ни родственников, ни друзей. Не знаю, может, их особо и не искали. — Бринн хмурится и разламывает чипс пополам.

Роза глубоко вздыхает. Ей явно тяжело смириться с известием о смерти.

— Какой ужас. Я ничего не знала. Ни из новостей, ни от Декстера. Он, наверное, и сам не знает. — Она делает глоток. — Вас-то как сюда занесло, раз о его семье ничего не известно?

— Мы нашли вот это. — Бринн достает из сумки ключи и показывает серебряный медальон. — Совсем недавно. Он принадлежал мистеру Ларкину.

Роза протягивает руку, дотрагивается до монетки и разворачивает ее обратной стороной с именем.

— Подарок Лайлы, — говорит она. — На тринадцатилетие Билли. Мачеха знала, что он любил тут бывать. Она сделала и второй, для Майкла, только отдала на хранение Билли. Сказала, что Майклу рано, пусть, мол, подрастет. Второй тоже нашли?

— Нет. — Я тогда внимательно смотрел. А если не заметил, то полиция наверняка бы нашла. — При нем был только один.

— Не могу не спросить, — говорит Бринн, подаваясь вперед. — Вы не думаете, что… Возможно ли, что мистера Ларкина убил Декстер Роббинс? Способен он на такое?

— Господи боже, — ахает Роза. — Не думаю. Хотя душа Декстера — потемки. Я ведь и про Лайлу не знала, про то, как он с ней обращался.

— А где Декстер теперь? — спрашивает Бринн.