Ни тени стыда. Часть первая

Три меча спели свою кровавую песню, и Найрус оказался среди дюжины изрубленных трупов, а два грандмастера Пера и Невилл Гласс, прикрывая его справа, слева и спереди, ждали новых атак.

— А парень с рыцарским бастардом неплохо рубиться, хоть и не по нашей технике. Найрус, он не состоит ни в каком братстве? Думаю, после битвы пригласить в наше.

Найрус промолчал. Врать не хотелось, а рассказывать правду, что этот парень и латник, убивший роковой ночью нескольких собратьев грандмастера — одно лицо, значило затеять ненужный конфликт.

Похвала именитого фехтовальщика была заслуженной — Олэ превзошёл самого себя. Ни на пустыре, ни в гроте, ни в доме Воина Чести он не показал и половины того, что демонстрировал сейчас. Оторвавшись и от бойцов Ока и от братьев Пера, охотник сражался в самой гуще совершенно один. Не раз и не два его пытались убить со спины, но Олэ успевал повернуться и ударить первым. Он работал круговыми движениями, нанося одним ударом сразу несколько ран сразу нескольким противникам; пинками отбрасывал тех, кто прорывался на ближнюю дистанцию; разбивал навершием и крестовиной головы тем, кто пытался войти в захват. Если Олэ оказывался на полу, то только затем, чтобы подрубить несколько ног, если подпрыгивал, то чтобы усилить укол.

Так Меченосец сражался с лёгкой пехотой ночной армии, но и доспешникам ему было что показать. Один гвардеец пал, сражённый приёмом «полумеч»; второму охотник проломил череп сквозь шлем тренировочной куклой; третьего снёс, провернувшись на «руке» деревянного человека (бойцовский манекен), ударом обеих ног в грудь, и тут же добил, вонзив меч в лицо.

Но вскоре врагов стало столь много, что Олэ вынужден был отойти к своим.

В зале уже было тяжело ступить, чтобы не споткнуться об чей-то труп или отрубленную конечность. А немногочисленное свободное от мёртвых тел и их деталей пространство стало скользким от крови. Кровь превратила нарядную форму бойцов Ока и праздничное облачение вольных фехтовальщиков в бурую безобразную одежду. Кровь была везде — на лицах, на оружии, на стенах. Одной фразой: жертвоприношение богам войны вышло на славу. Но битва была далека от завершения — бандиты Столицы всё прибывали и прибывали. На смену тем, кого похоронила тренировочная зала, коридоры выплёвывали новые и новые отряды, и, казалось, нет им конца.

Об алебардах речь уже и не шла — хватило бы места мечом взмахнуть, а затем настал черёд такой тесноты, когда только нож или кинжал, крайний случай — кастет, помогут в сваре.

Эта фаза боя принесла наибольшие потери людям Найруса — короткими клинками ночные бойцы сражаются лучше ночной стражи. Лишь хорошая защита (бригантины поверх кольчуг) помешала бандитам вырезать Герцогово Око полностью. И охотник Олэ.

Вернув меч в ножны, он взялся за оставшиеся у него ножи. Битва с толпой заводила, придавала сил — в ножевой сваре Олэ один перебил людей едва ли не столько же, сколько всё Око целиком.

— Бочонок, к счастью, не золотой! — крикнул Найрус. — Настало его время!

Непосвящённый мог бы решить, что начальник Ока свихнулся — собрался распивать эль в такое время. Но Невилл был посвящён во все планы Найруса касаемо сражения, поэтому понял, о чём речь.

Учёный широкого профиля заставил бы себя сожрать все свои дипломы, если бы не придумал, как привлечь научные знания к последней битве с атаманами. В бочонке плескался не эль, а горючая смесь наподобие той, которой византы сжигают корабли противника. Только с улучшениями профессора Найруса.

Невилл бросил через спины своих, в самую середину толпы врагов бочонок с зажжённым фитилём, и в такой тесноте горючая смесь произвела страшный эффект. Бочонок взорвался прямо над головами бандитов, и превратил часть из них в живые факелы, часть — в свихнувшихся от паники сумасбродов. Через пять минут зала опустела.

— Куда? — спросил Найрус, показывая на многочисленные коридоры.

— Я не знаю, где они их держат, — честно ответил Меченосец. — Давайте попробуем посмотреть комнаты возле арены. Они любят на ней травить дикими зверями пленников. Быть может, и ваши неподалёку? Склады опять же, гостевая.

— Да, гостевая! Там нас должны дожидаться Герт и кузен Ти. Вот только дурные предчувствия, что мальчишки вместо того, чтоб отсиживаться до нашего появления, как было условлено, полезли в бой.

Отправив назад (профессор отмечал светящейся краской нужные повороты) всех серьёзно раненых, Найрус посчитал, сколько народа осталось с вычетом ещё и убитых. Сорок семь бойцов Ока и четырнадцать фехтовальщиков. Недурно, если учесть, что трупами бандитов здесь буквально всё завалено. Очень скверно, если вспомнить, какие силы у атаманов ещё оставались в резерве.

Возле гостевой, действительно, нашлась комната с заложницами. Найрус отправил девушек с одним бойцом, не дав им времени даже сказать спасибо. И, как он и думал, в гостевой комнате не оказалось ни Герта, ни кузена Ти. Паук не смог внятно объяснить, куда они отправились. Забившись под скамью, он кричал про ужасы смерти и клялся, что не вылезет оттуда, пока всё не закончится.