Ни тени стыда. Часть первая

Да, нельзя. Трава должна расти, солнце светить, а стражники дохнуть. Так учил кодекс, которым Виклор Волк жил ровно половину своей молодой жизни. Но как следовать его правилам, когда в передовом отряде стражи оказался не чужой человек, а парень, с которым всё детство провёл бок обок?

— Славные были времена... Мы были не разлей вода, хоть ты был и младше меня на два года, как Секретарь.

— Нет, на три. А кто такой Секретарь?

— Да, неважно. Эх, было времечко. Помнишь, как сбежали без разрешения на рыбалку? В ночь на Летнюю Гарвиду?

— Спрашиваешь? Мы ещё спорили, а чей отец сильнее всыпал. А помнишь армию Виклора? Все бродячие собаки улицы ходили за тобой. Ты кормил их, сам не доедая, а они выполняли все твои приказы. Теперь-то признаюсь. Я думал, что ты колдун, и повелеваешь ими с помощью чар!

— Шутишь?

— Клянусь Святым Гло! Даже носил одно время оберег от тебя.

— Ну, ты даёшь! А помнишь слепого лодочника? Где он сейчас, что с ним?

— Его убил один маньяк. Безжалостным звали. Печально. Старик был добрым. Кстати, у вас в банде был парень, которого звали...

— Нет, это другой Безжалостный. Настоящего Безжалостного...

— Да, я слышал, Найрус подстрелил. Слушай, а помнишь, как уже на Зимнюю Гарвиду мы с тобой...

Воспоминаний было много. Шалости, забавы, приключения — всё, без чего немыслимо детство.

— Слушай... Викки, а ты не думал никогда завязать? — неожиданно спросил Рагорт, когда поток воспоминаний не то, что иссяк, а стал слабее. — Если да, то сейчас самое время.

— Завязать? Кто? Я?! Вот насмешил!

— Только не рассказывай сказки, мол, у меня сердце каторжанина, воровская судьба. Я не помню, чтобы хоть кто-то предсказывал тебе путь в ночную армию. Просто так повернулось... так может... стоит сделать обратный поворот?

— Забудь, Рагорт. Ну, что ты глупости говоришь?

Неожиданно в разговор вмешался Ракка Безбородый. Он подтвердил, что Рагорт говорит не глупости, а говорит дело.

— И ты туда же? Вы сговорились что ли? Что?! Что я буду делать в вашей честной жизни? Папа не был ремесленником — ничему не научил. Грузить суда на Блейре, как он? Чтобы так же закончить? Сдохнуть под свалившимся тюком, и чтоб потом моя жена умерла с горя, а сын оказался на улице? Я ничего не умею, кроме разбоя, и я привык убивать. Выхода нет!

— Выход всегда есть! — не согласился Рагорт. — Ты можешь стать солдатом.

— Нет, моя вольная душа не терпит начальников.

— Зато очень любит зверей, — не сдавался друг детства. — Следопыт? Или лесник — уж ты-то браконьеров будешь в кулаке держать!

— Дрессировщик, — внёс свою лепту в обсуждение Ракка. — А в столице королевства, говорят, из бывших бандитов лепят неплохую стражу.

Предложение пойти в стражники заставило Виклора искать, чем бы можно в Ракку запустить. Увы, ничего тяжелее подушки не нашлось.

— Да идите вы все! Оба идите! Я — король Волк! Я — король Тропы! Атаманы разгромлены, но Тропа ещё живёт! Мне хорошо быть тем, кто я есть! Хорошо!

— Викки, Ты понимаешь, что набравшись сил, Око, — Рагорту было тяжело это говорить. — Око оно... Око пойдёт против Тропы. То есть, и против тебя... я не хочу идти против тебя.

Друзья детства старались не смотреть друг другу в глаза. Рагорт взялся за костыли и сказал на прощание:

— И, запомни, Викки. Я хороший стражник. Я не бью задержанных, не подбрасываю улики.

— Я тоже... хороший разбойник. Я не чиню обид женщинам, старикам и детям. Всё. Уходи, дружище... Хотя, стой, вернись. Дай лапу-то на прощание.

Рагорт помедлил отвечать на рукопожатие.

— Викки... если ты остаёшься на их стороне... То тебе нельзя. Неправедно, как вы говорите.

— Не праведно не прощаться по-человечески с друзьями. И к нечисти болотной кодекс, который учит людей обратному!

Они пожали друг другу руки, потом не выдержали и обнялись.

* * *

Парень, назвавшийся Секретарём, просто поражал своими познаниями. С ним можно было говорить о чём угодно, что профессор охотно и делал каждый перерыв. А в операционной помощь смышлёного малого оказалась просто неоценимой — порой он превосходил даже Блича и Фейли, хотя не ходил в воспитанниках у медика. В итоге Найрус заключил:

— Послушайте, юноша. Вы человек уникальной памяти и огромной тяги к знаниям. Это преступление с вашим интеллектом тратить его... на логистику бандитских троп. И прочую чушь. Вы легко найдёте себя в нормальном мире. Нет, учёным вы не станете. Но любая другая профессия, требующая умственного труда, вам по силам. Да вам любое имение можно доверить — вы будете идеальным управляющим. Или...я почему-то вижу вас адвокатом. Адвокатом, который станет известен... на весь континент! Просто на весь континент!

Секретарь грустно улыбнулся, потом опустил глаза и начал вертеть кружку с чаем.