Няня [litres]

Кое-какую информацию Ханна получила от увольняющейся ночной няни: Джослин – младенец беспокойный, часто мучается коликами, а мамаша неспособна наладить с ней связь, да и распорядок дня никак не устоится. Трехнедельная малышка обязательно должна получать лекарство от вздутия животика, а кормить ее следует каждые три часа, ни на минуту не отклоняясь от графика. Нельзя позволять леди Холт спать в одной кровати с ребенком, а пытаться она, безусловно, будет. Ханне не слишком понравилась ночная няня, однако с предложенным распорядком дня она согласна. Позволишь матери вмешиваться в воспитание ребенка – пиши пропало. Чем раньше няня сломает намечающуюся неверную модель их взаимодействия, тем лучше.

О работе в Лейк-Холле она и мечтать не смела. Дом – фантастическая декорация для художественного фильма. Ханна никогда в жизни не была в таком потрясающем месте. У нее здесь будет своя собственная комната, она станет сотрудником штата в этаких хоромах! С ума можно сойти… Люди в деревне, да и в городе будут смотреть на Ханну снизу вверх, когда услышат, за чьим ребенком она ухаживает. Здесь каждый слышал и о Лейк-Холле, и о великолепных Холтах. Честное слово, просто золотая жила.

– Что ж, оставлю вас наедине. Знакомьтесь друг с другом, – говорит леди Холт, хотя заметно нервничает.

– Да, было бы отлично, – откликается Ханна.

Она устраивается в кресле-качалке у окна и начинает ворковать с девочкой. Та открывает глазенки и щурится на свет. Взгляд ей пока сосредоточить не удается, однако голос новой няни вводит ее в сонный транс.

– Настоящая куколка! – восторгается Ханна.

Пусть мать расслабится, а то стоит в дверном проеме, теребя свисающую с шеи нитку жемчуга. Перебирает жемчужины, словно четки.

Наконец шаги леди Холт затихают в коридоре. Ханна поднимает младенца вертикально, так, что между их лицами остается не больше дюйма.

– Привет, – говорит она. – Ну, вот мы и остались вдвоем. Мама ушла. Что за дурацкую суету она с тобой затеяла! Все у нас будет хорошо, правда? Не сомневаюсь, что мы с тобой станем лучшими друзьями.

Она тихонько трется кончиком носа о носик Джослин и слегка покачивает ее на руках. Надо глянуть на ноготки. Так и есть – отросли. Ханна точно знает, что ножницами ногти младенцам не стригут: слишком плотно прилегают они к тоненькой кожице. Она сует пальчик ребенка себе в рот и аккуратно отгрызает ноготь. Вот и отлично: длинных острых краешков как не бывало. Ханна справляется с остальными пальцами. И никаких теперь дурацких красных царапин на личике. Девочка будет настоящей красоткой.

Ханна улыбается. Ухаживать за младенцем она будет так, словно это не ребенок, а усеянная алмазами королевская корона. За окном простираются земли Лейк-Холла, и Ханна, откинув голову, осматривает территорию, продолжая потихоньку покачиваться в кресле. Она задает спокойный медленный ритм и шепотом напевает колыбельную.

Вирджиния

Антеа утверждает, что не видела женщину, оставившую карточку о смене адреса, а потому и описать ее не может.

– В любом случае я с ней не знакома, – замечает она, – но Джо выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок.

Могу себе представить. Дочь всегда воспринимала Ханну как некое божество.

Едва Джослин приходит домой, набрасываюсь на нее с расспросами.

– Да, это действительно Ханна. Она переехала в наши края.

Дочь рассказывает, с трудом скрывая волнение, глаза отводит в сторону – вроде как не испытывает большого желания поделиться новостями. Привычная картина. Ханну в свое время наняла я, однако Джослин сразу и безоговорочно заявила на нее свои права, а я каждый раз оказывалась на задворках их отношений. Но… Ханна умерла. Ханна не могла прийти в мой дом.

– Ты точно ее узнала? – с деланой небрежностью спрашиваю я.

– Да. Ну, разумеется, она прилично изменилась. Но я знаю – это моя няня.

– Как же ты это поняла?

– По поведению, по разговору. Это она.

– Она не сказала, зачем переехала?

– Нет, Ханна была здесь всего несколько минут, и я не стала ее допрашивать. А что?

– Просто любопытно.

– Странно, что тебя волнует какая-то няня.

Я не попадаюсь на ее уловку. Если Джослин поймет, что у меня действительно есть повод для беспокойства, ей это может серьезно навредить.

Сдвигаю в сторону корреспонденцию и кладу карточку в центр стола. Звоню Элизабет – та считает своим долгом знать обо всем, что происходит в деревне, и спрашиваю ее насчет коттеджа «Хиллсайд». Подруга подтверждает, что коттедж и в самом деле арендовала пожилая женщина, однако она понятия не имела, что это и есть Ханна.

– Надо же, имела наглость явиться в Лейк-Холл! – возмущается Элизабет. – Она хотя бы извинилась за то, что ушла тогда без предупреждения?

– Они общались с Джослин.

– Ханна не сообщила, зачем переехала в Даунели?

– Во всяком случае, Джослин ничего об этом не говорила.

– Чудеса в решете, да и только…