Няня [litres]

Улыбаюсь, вспоминая, как Руби храбро соскакивает со стены. Касаюсь камня, и он вдруг подается под моей ладонью. Обхватываю его двумя руками. Выступ свободно ходит из стороны в сторону. Смертельная ловушка! Бросаю взгляд на землю под ступенькой. Почва покрыта тонким налетом сухого строительного раствора. Похоже, просыпался, когда я раскачивала выступ. Или кто-то злонамеренно выскреб его из стены? Сложно сказать, однако меня охватывает безумный страх. Одно дело, когда Ханна угрожает мне, и совсем другое, если она выбрала целью мою внучку.

У дома хрустит гравий подъездной дорожки, и я бегу ко входу. Немедленно надо рассказать о моем открытии Джослин! Она паркует автомобиль прямо у дверей дома и вылезает наружу, не обращая на меня ни малейшего внимания. На заднем сиденье лежит чемодан и несколько сумок.

– Что происходит? – интересуюсь я.

– Ханна сегодня переезжает в Лейк-Холл.

Ее вызывающий взгляд пробуждает во мне желание проявить свой авторитет, и все же я молчу, хотя меня душит гнев, к которому примешивается ужас. Открой же глаза, Джослин! Я люблю тебя, почему же ты видишь во мне угрозу?

С пассажирского сиденья выпрыгивает Ханна, и я не успеваю ничего сказать. Следует соблюдать спокойствие: с дочерью я поговорю наедине чуть позже.

– Что ж, будем надеяться, что переезд Ханны облегчит жизнь вам обеим, – бормочу я. – Давайте помогу с сумками.

Я тянусь к чемодану.

– Не трогай!

Джослин перехватывает мою руку, словно я – уличный воришка.

– Чемодан слишком тяжелый.

– Убери руки!

– Ты не сможешь его поднять!

– Ничего подобного!

Я не собираюсь отступать – это будет выглядеть унизительно. Хватаю чемодан. Джослин права, он просто неподъемен, и все же я тяну его на себя. В итоге чемодан вываливается из машины, а я, не успев отпустить ручку, теряю равновесие. Вытягиваю другую руку, пытаясь смягчить падение.

Запястье ломается совершенно беззвучно. Странное чувство – словно ты что-то потеряла. Сначала никаких ощущений я не испытываю, однако уже через секунду всю руку пронзает обжигающая боль.

Ханна и Джослин помогают мне добраться до скамейки, и я обрушиваюсь на жесткое сиденье. Они нависают надо мной, перекрывая свет. Я баюкаю поврежденную руку. Не хочу, чтобы они смотрели! Мне ужасно стыдно…

Ханна изображает притворное сочувствие и заботу, а вот дочь глядит на меня с презрением. Считает старой дурой.

И все же она ошибается, успеваю подумать я до того, как боль становится нестерпимой. Я сгибаюсь пополам. Джослин следует преодолеть свою злость – ту злость, что росла в ней с самого детства. Она должна сбросить с глаз вуаль лжи, которую соткала Ханна. Дочери надо пересилить себя – и это единственная моя надежда.

III

Двухлетняя Джослин поднимается на ноги в своей кроватке, и Ханна подходит к ее бортику. Малышка рада видеть свою няню, подпрыгивает, как мячик, держась ручками за перекладины.

– Осторожно! – предупреждает Ханна. – Смотри не ударься головкой!

Она вытаскивает ребенка из кроватки и кладет ее на пеленальный столик. Сменив подгузник, протягивает девочке указательные пальцы. Та крепко за них хватается, подтягивается и садится, а затем с помощью няни встает на ножки.

– Подъем! – хором произносят они, и Джослин хохочет.

Ханна решает попробовать одно упражнение. Ничего нового – этим она занималась с Джослин, когда та была еще совсем маленькой. Она широко улыбается, и Джослин улыбается в ответ – все шире и шире, пока ее личико не начинает сиять. Ханна резко опускает вниз уголки губ, одновременно расслабив мышцы щек. В глаза она добавляет грусти, и девочка моментально реагирует. Улыбка мигом сходит с ее вытянувшегося лица. Ханна замирает, уставившись на свою подопечную, и Джослин начинает дрожать, а затем разражается плачем.

– О, милая! – восклицает Ханна, снова изображая радостную гримасу. – Прости, прости! Твоя няня на минутку загрустила, а теперь все прошло. Спасибо, что ты так за меня переживаешь. – Она покрывает девочку градом поцелуев, и та вновь заливается смехом. – Так что ты говоришь? Наденем платьице и присоединимся к гостям на вечеринке?

Спускаясь по ступенькам на руках няни, Джослин радостно улыбается. Ханна слегка подбрасывает девочку вверх.

– Прыг, прыг! – лепечет та.

На малышке сегодня бледно-розовый вельветовый сарафанчик. Шелковистые волосы девочки Ханна умело заколола так, что те обрамляют ее личико. Настоящая маленькая куколка… Как можно ее не любить? Ханна смотрит на часы. Воздушные шарики доставят через час. Распорядок вечеринки она знает от и до, а это важно: Джослин ненавидит шарики с тех пор, как один из них лопнул прямо перед ее лицом.