Нянька. Меня воспитывал серийный убийца

Я вырвалась и выбежала из магазина. Я пробежала через парковку и побежала дальше, в лес за торговым центром. Я чувствовала себя униженной. Я была в ярости. Я клялась, что когда-нибудь я ей отплачу. Дам ей пощечину. Пригрожу выпороть ее публично. Заставлю корчиться от стыда. Уже темнело, но я решила, что ни за что на свете не вернусь в ее машину. Я бежала через лес к дому, думая, что бегу прочь. Леса я не боялась. Я знала его так же хорошо, как дюны в Провинстауне. В лесу я чувствовала себя в безопасности, потому что мама никогда сюда не придет. Здесь ей меня ни за что не найти.

По заброшенной железнодорожной колее я выбралась из леса и вышла на Кресчент-стрит примерно в миле от нашего дома. На дороге меня может подобрать кто угодно, и, возможно, меня никогда не найдут. Я даже хотела этого. Тогда мама будет знать!

Если бы Тони жил поблизости, он подобрал бы меня, увидев, что я одна брожу по лесу. Тони обязательно подобрал бы меня, но он был далеко, в Провинстауне.

Глава 51 Тони

На следующий день после ареста Тони доставили из Барнстейбла в окружной суд Провинстауна и предъявили обвинение в двух убийствах первой степени. В зале присутствовали Авис и Сесилия. Зрителями были преимущественно женщины. Заседание проходило на втором этаже ратуши. Когда вошел судья Гершон Холл, все встали. Он посмотрел на собравшуюся толпу и принялся разбирать все другие дела – штрафы за превышение скорости, штрафы за незаконную рыбалку, имущественные споры. Наконец, он повернулся к Тони и велел ему встать. Пока судья говорил, взгляд Тони рассеянно бродил по залу. Он ни на кого не смотрел. Единственное, что привлекло его внимание, это любимая картина на стене – «Чистильщики рыбы» Чарльза Хоторна. Когда зачитали второе обвинение: «Убийство первой степени Мэри Энн Высоцки», Тони опустил голову и уставился в пол. Заседание закончилось, и Тони повели вниз по красивой лестнице ратуши. Широкие двери распахнулись, полицейские вывели Тони на площадь, где уже собралась большая толпа, человек 150, среди которых был и Вуди Кэндиш. Толпа встретила его свистом и криками поддержки: «Тони, мы с тобой!»

Берни Флинн спускался по лестнице следом за Тони. Увидев происходящее, он с отвращением поморщился: «Ну что за уроды?! Приветствовать парня, который зверски зарезал четырех девушек?!»[116] Все это лишний раз подтверждало презрение Флинна к культуре хиппи, американской молодежи и развратному, грязному Провинстауну. Он мечтал забыть об этом городе, когда дело закончится и можно будет уехать отсюда навсегда. Тони улыбался, поднимал скованные руки, махал своим поклонникам. Толпа восторженно орала. Тони спускался по лестнице, как кинозвезда по красной ковровой дорожке. Он явно наслаждался происходящим, купался во внимании и всеобщей любви. Когда полицейская машина увозила его в тюрьму, он успел сделать знак мира для фотографов – на следующий день фотография появилась на первой странице «Кейп-Код таймс».

– Они казались милой семейной парой с маленькими детьми, – говорил Дэвид Ребой, тот самый, кто сдал Тони и Авис домик на Шенк-Пейнтер-роуд. – Я никак не мог предположить, что он – Джек-потрошитель[117].

– Все очень расстроены, что это оказался парень из Провинстауна, – заявила мать одного из приятелей Тони[118].

Многие в Провинстауне были с ней согласны. Мало кто верил, что Тони Коста мог убить четырех девушек. Только не «наш» Тони, обаятельный муж, отец троих детей, надежный бебиситтер, плотник и сантехник, которого практически все считали симпатичным, обаятельным парнем с соседней улицы. Многие считали, что его обвиняют несправедливо. Доктор Хиберт был недоволен тем, что Тони арестовали. Ему казалось, что полиция просто «преследует парня».

А те, кто придерживался другого мнения, держали свои мысли при себе. Одной из таких была Донна Кэндиш.

– Меня это не удивило, – позже признавалась она. – Он сидел у моей стойки и говорил, что совершил три непростительных греха. А ведь самый худший грех – это убийство, верно?

Ей вторил Джим Закариас:

– Я знал, что Тони относился к Авис как к животному. Он был способен на все. В нем было нечто такое, от чего мороз шел по коже[119].

Авис. Когда адвокаты начали разыскивать других потенциальных подозреваемых, Тони писал Авис из тюрьмы письма с угрозами. Он требовал, чтобы она ложно обвинила в убийствах других людей и заявила, что знакома с неким Чаком Хансеном. Тони выдумал этого человека, чтобы сбить полицию со следа. Авис категорически отказалась.