Ничего личного, кроме боли

— У меня никого нет, Саша. У меня нет родителей, родственников. Если где-то и есть, то я о них не знаю, родители не рассказывали. Братьев и сестер нет, парня тоже.

— Почему? — не унимался он.

— Как-то не до того было. Училась, работала.

— И что, никто не пытался за тобой ухаживать?

— Доедай котлету, а? — Она посмотрела на часы. — Обед заканчивается.

Вот же пристал! Ухаживал, не ухаживал — какая разница? Почему это его так интересует? У него, между прочим, есть Валечка. Да и что она может ему сказать? Что каждый, кто хоть раз проводил ее до дома, начинал ее сторониться? Мужчин она пугала, как признался кто-то однажды. Почему? Объяснить никто не сумел. Маша ответ не искала и никому не навязывалась.

— Дэн говорит, это потому, что ты очень высокомерная, — выдал Саша между глотками компота. — А это мужчин отпугивает. Только я…

— Что еще говорит твой Дэн? — Она хищно прищурилась. — Что я колдунья — не говорит?

— Нет. А что? — Саша опешил.

— Ничего. Догоняй.

Она вышла так стремительно, что догнал он ее только на улице.

— Маш, извини. — Он набросил на голову капюшон. — Я не хотел тебя обидеть, честно. Просто вокруг тебя слишком много разговоров, не поймешь, что и думать.

— А ты не думай, Саша. Не думай обо мне вообще.

Не отстал. Назойливо трусил рядом.

— Извини, — пробормотал он уже перед входом в управление. — Согласен, Дэн ведет себя неправильно, распускает о тебе всякие слухи. Я против, если что.

Маша молча потянула на себя дверь, миновала турникет. Саша шумно дышал в затылок и не отставал ни на шаг.

— Просто эти слухи он не сам выдумал. — Саша придержал ее за локоть. — Эти слухи ползут за тобой, Маша, с того места работы.

— Да? И что за слухи? — Она откликнулась без всякого интереса.

Как будто она не знала. Как будто не догадывалась, что могли порассказать о ней те, от кого она сбежала.

— Не рассказывали, как я кости разбрасывала перед тем, как искать преступника? Неужели еще нет? — хохотнула она. — Но ты на всякий случай держись от меня подальше, Саня.

Глава 14

Три дня бушевал ветер — с грозой, ливнем, градом. Странно, что стекла уцелели. Молотило так, что Кошкин ежился в кровати под одеялом. Разбушевавшейся стихии он боялся. Даже в городе, при закрытых дверях и окнах. Его двоюродного деда убило молнией, практически на его глазах. Дело было вроде давно, но он с тех самых пор ежится, когда за окнами такое творится.

— А на даче небось все грядки смыло, — сонно пробормотала жена. — В выходной бы съездить.

— Посмотрим, — ответил без особой уверенности.

— Ты обещал! — Жена резко дернула одеяло на себя. — Что я там одна, Сережа? Что я могу теперь одна?

Сердце сдавило от жалости. Она в самом деле почти ничего не может. После болезни жена очень ослабела. Полведра воды не поднимет. Да и нельзя ей. Хвала небесам, что жива осталась. Горину надо благодарить, Ольгу Николаевну Горину, которая взялась ее оперировать, невзирая на неблагоприятные прогнозы.

А с Гориной нехорошо получилось. Он себя чувствовал неблагодарным животным, когда Бессонова подписывала ей пропуск, выпуская на свободу. Надо было самому с ней поговорить. Может, и смог бы ее убедить сказать сразу всю правду. Не скрывать собственное алиби, даже такое, пардон, неприличное.

Он не вмешался и теперь казнил себя. И старательно отодвигал Бессонову от важных дел. Чтобы снова дров не наломала. Да и не разобрался он в ней еще, если честно. Вроде с первого взгляда понравилась — нормальная девчонка, целеустремленная. А потом, когда Рыжков начал копать, зародились сомнения. Потом прочно пустили корни. Теперь вот разрослись буйным цветом.

— Сережа, — позвала вдруг жена, — ты так и не сказал, что там с Ольгой Николаевной Гориной. Разобрались? Отпустили?

— Разобрались. Отпустили. Спи давай!

Кошкин поморщился. Прожил с женой двадцать с лишним лет и даже мысли разучился от нее прятать. Она угадывала все. Даже вот так — спиной к нему, полусонная.

— Ох, слава богу. Какого хорошего человека обидели! Ты-то что недосмотрел? Эх, майор.

Через минуту она уснула. Он еще полежал, прислушиваясь к ее ровному дыханию, потом осторожно спустил ноги. Сон не шел. Разговор с женой растревожил.

С какой стати, в самом деле, он доверился неопытной девчонке? Пусть у нее показатели на прежнем месте были хорошие, но здесь она себя еще никак не зарекомендовала. Как раз наоборот. Рыжков каждое утро ему все новую информацию сливает. Не то чтобы что-то из ряда вон, но все равно тревожно.

По ее документам устроился на работу человек, предположительно причастный к отравлению Ивлиева. Как такое возможно? Пусть копия, не оригинал, но копия паспорта! Она же на дороге паспорт не оставляла. Все собирался с ней об этом поговорить, и сам все откладывал. А полковник трясет, требует результат. А результата нет.

Пошла с опросом по месту проживания Новиковых — утаила ценную информацию насчет торговца с характерными приметами. Утаила сознательно или по неопытности неверно провела опрос? Опять же ответа нет.