Ничья…

Карим знает, что Он там, за дверью, все слышит. И поэтому не сдерживает свои стоны. Жестко пользует жену… «Тебе повезло, малышка, легко отделалась. Только потому, что все – таки невиновна. НЕ сама пришла, не сама искала встречи. Испугалась, опешила… Меня не проведешь… Я еще с Хомра безошибочно определяю, когда ты возбуждена»,– мысленно посылает ей в голову сообщение… Бурно кончает в нее, не думая о ее разрядке, пожалуй, только второй раз в жизни не думая… В первый – когда насиловал, при первой встрече… Опускает на пол. Влада держится за стену, немного шатаясь. В шоке от произошедшего, пытается отдышаться… Стыдливо поправляет задранное платье, поднимет спущенные бретельки, закрывает искусанные соски. А он смотрит на нее, и ему уже снова хочется ее- нагнуть и отодрать, потому что она ходячая фантазия в этом долбанном платье… И как он позволил ей ехать на встречу в таком виде… Корит себя, хотя понимает, что готовил ее для себя, что никто не должен был ее видеть, кроме старой карги-хозяйки дома. Не ждал незваных гостей…

– Дом куплен, асфура, – безапелляционно говорит ей. –Добро пожаловать. А теперь зайди в ванную, приведи себя в порядок и спускайся вниз. Водитель отвезет тебя в гостиницу. Сегодня ты вылетаешь в Дубай.

Она открыла было рот что – то возразить. Конечно, еще десять минут назад их планы были совсем другие, но не осмелилась. Молчит, покорно кивнув. Идеальная жена, мать его…

Так же молча уходит, неуверенно стуча каблуками по полу. А он застегивает ширинку и закуривает. Не спеша выходит на террасу, ожидая увидеть его, но там пустота… И ярость… На того, кто в очередной раз решил прийти и все разрушить… Но он так просто свое не отдаст… И ей тоже больше не будет давать такой свободы… В одном был прав ублюдок Фарес – Карим слишком с ней мягок. Пусть летит в Дубай и дожидается его там. По крайней мере, там Увейдат точно ее не сможет так просто достать… А он доделает свои дела и немного расслабится, скинет этот не проходящий годами морок по ней… Набирает номер новенькой помощницы.

– Привет. Прости, забыл твое имя…Да, Марина… Так вот, Марина, закажи мне на сегодня столик в «Клефтико». Идешь со мной…

ГЛАВА 27

Понадобилась всего одна встреча, одно пересечение их взглядов, одно его дыхание у ее шеи, чтобы ее личный кошмар и наваждение вернулись из подсознания обратно. Васель ворвался в ее жизнь на какие – то считанные минуты, а перевернул все то, что она так умело возводила по кирпичикам все эти почти три года без него. И казалось, что все хорошо, что все так, как должно быть… Пока она снова не оказалась на дне этой синей глубины Его глаз, уносящих ее разум, логику и волю… Пока снова не проснулась от своего летаргического сна под названием «идеальная семья»…

Она до крови кусала свои губы, сжимала кулаки до следов на коже от ногтей, но не могла выкинуть его из головы. Как только закрывала глаза, он, стоящий на террасе их нового с Каримом дома, снова вырисовывался в ее памяти…

После того дня Влада не могла не почувствовать холодность мужа. Тот день покупки их дома перевернул все и в Кариме. И хотя Влада ни раз не услышала от него ни намека на то, что он знает об их встрече с Васелем, ни обвинения, и все ее нехорошие мысли в конечном счете были лишь догадками, с того дня Карим отдалился… Отправив ее с водителем в отель сразу после того, как отымел, муж так и не приехал к ней, а уже вечером она вернулась в Дубай. Она летела в самолете, ехала из аэропорта в их квартиру, ложилась в их холодную от постоянно работавшего кондиционера – идиотская система автоматизированного климат-контроля в большинстве эмиратских домов – кровать, и словно не чувствовала себя… Словно она была не она… Написала сообщение мужу по прилету, что все хорошо, что дома. А он впервые даже не позвонил, лишь короткое «ок» в ответ… Но это было спасением для нее…

От одной мысли, что Карим был всего в секунде от того, чтобы поймать их с поличным, ее бросало то в жар, то в холод. Она боялась этого с какой-то маниакальной паникой, а задумываясь над природой этого страха, понимала, что дело-то вовсе не в том, что он бы их застукал за изменой, ее совесть была чиста, она не боялась ответить на его вопросы и обвинения в неверности, она боялась гораздо более серьезного – своих мыслей о Васеле и чувств, которые накатили с силой порывистого ветра, приносящего огромные волны на берег в период шторма. Начни Карим ее допытывать, выспрашивать, требовать ответов, она бы попросту не смогла смотреть ему в глаза, не смогла бы твердым голосом сказать, что чувства к Увейдату мертвы…