Ничья…

От нервного срыва спасало только одно – Васель больше не предпринимал активных попыток встречи с Владой, которых она боялась до дрожи в руках и ногах. Ей казалось, что раз взглянув на нее, он все поймет –и о ее чувствах, и о ее вранье про ребенка… Но, к счастью, судя по всему, ее последние слова подействовали на Увейдата убедительно. Он не пытался больше никак искать с ней встреч. Влада ловила себя на мысли, что, возможно, своим «отступлением» Васель теперь пытается ей доказать истинность своих чувств, она ведь буквально взяла его «на слабо», выплюнув в лицо, что если он любит- должен отойти, умерив свой эгоизм, не ломая ее счастливую жизнь… Иногда казалось, что он реально успокоился и позабыл ее. И от этого становилось даже легче, да вот только Влада понимала, что это иллюзия, ее самообман, его «отступление» было тактическим, потому что так или иначе он все время напоминал ей о себе… Самым изощренным, самым томительным методом, очевидным только ей… Куда бы ни ездила Влада, где бы она ни была, каждый понедельник ее неизменно ждал букет алых роз с особым, понятным только ей секретом. Когда она в первый раз почувствовала исходящий от букета аромат тех самых, его духов, созданных для нее, решила, что реально сошла с ума. Но нюх ее не подвел… Букет не был подписан, прислан через анонимное агентство, но она точно знала – это Он… Самым страшным было то, что Карим тоже что – то подозревал… Он принюхивался к запаху цветов, которых в доме всегда было с избытком-поклонники, магазины модной одежды все время баловали ее вниманием, как, впрочем, и сам Карим, но именно этот одинаковый, нейтральный вид букета вызывал у мужа вопросы… он как – то даже спросил, что это за такой замечательный запах. Дескать, он уже слышал его – давно, не мог вспомнить, где… Она знала, где… В Хомре… В их первую ночь, когда он насиловал ее, она пахла этими духами… Духами Васеля…

Чтобы не вызывать лишние расспросы и подозрения, девушка стала с остервенением отслеживать содержимое всех присылаемых от фанатов и поклонников подарков, сразу стараясь запрятать очередной, исправно приходящий по расписанию букет знакомых роз с ароматом подальше от глаз мужа… Самым чудовищным во всем этом было то, что это отслеживание Его букетов, пожалуй, было единственным делом, которое она делала инициативно, активно в состоянии своей депрессии и апатии. В душе она боялась спросить себя – делает ли она это из – за Карима, или просто каждый раз инстинктивно ждет с нетерпением очередного внимания от того, кого запретила себе видеть даже во сне… Думала, что запретила… Теперь она пораженчески серфила все его фотографии и новости в интернете, всякий раз тщательно проверяя, почистила ли она историю поиска…

ГЛАВА 28

Айя Напа, Кипр, спустя два года

Ее двадцать седьмой день рождения Карим решил превратить в сказку. Можно ли было представить мероприятие прекраснее. Видимо, муж решил компенсировать последние полтора года турбулентности в их жизни этим сегодняшним днем, потому что когда Влада увидела сад их дома, невольно прослезилась, хотя давно чувствовала себя крайне бесчувственным, циничным человеком…

Он утопал в бело – розовых пионах, ошеломлял изысканным убранством столов, на фоне яркой зелени сада, голубого неба, солнца и тепла она чувствовала себя попавшей в сказку о прекрасной принцессе.

– Королеве, моей королеве, – нежно прошептал он, обнимая сзади, – я когда – то обещал тебе мир к ногам. Все делаю для тебя, Влада, только для тебя… Только ты… Как тогда…

Его жаркие губы на ее шее. Карим знает, всегда знал, какие струны задеть, чтобы вывести даже из самых глубоких раздумий, из равнодушной апатии и заставить дыхание участиться. Хоть на пять минут, хоть на полчаса…

– Ты делаешь меня счастливой, Карим. Каждый день. Идеальный муж… И я даже не знаю, чем могу тебя отблагодарить, за все….

Все было для счастья. И вроде бы как надо было быть счастливой. Дом- полная чаша, красивая семья, успех в ее деле. Вдохновение не покидало, книги продавались прекрасно, поклонники засыпали восторженными отзывами. Именно книги помогли ей преодолеть состояние, когда хотелось броситься с их тридцатого этажа камнем вниз… Только уход в писательство помогал забыться, хотя бы на несколько часов в день, от той боли и пустоты, которая разъедала сердце, словно соль… Депрессия- это не красивое лирическое слово для обозначения состояния бренной неги, когда хочется просто поваляться с книгой, пред телевизором, попивая чай из фарфоровой чашки. Это тяжелая болезнь… Страшная… Она познала это полтора года назад, почти вычеркнувшие несколько месяцев из ее жизни… И только творчество, только внимание и забота Карима, который вовремя понял, что теряет жену в физическом смысле этого слова, помогли ей выбраться из той ямы безнадежности… И, конечно, любовь к сыну, которая в один из тех самых страшных дней, когда ее накрывало отчаянием и безысходностью, остановила ее буквально в шаге от того, чтобы сделать с собой нечто непоправимое…