Ничья…

День ото дня его мысли в отношении Влады становились все более темными и одержимыми… И он знал, что рано или поздно эта плотина черноты прорвется… А еще его бесила ее упёртость, ее нежелание уважать то, что он для нее старался делать, что дал ей срок достойно погоревать за мужем, что намеренно старался не смущать ее своим присутствием, что столько делал, чтобы Микаэлу было комфортно в новой среде, что заваливал подарками, которые она даже не открыла…. Она, как всегда, не ценила то, что он давал… И тогда он понял, что терпение его закончилось.

ГЛАВА 33

– Адель, где он? Мне нужно увидеться с ним! Это что за идиотизм? Он не пускает меня к моему сыну!

– Не сегодня, Влада.

– Не сегодня, не вчера, не завтра! Вы это специально делаете?! У тебя что, сердца нет! Ты ведь женатый человек, у тебя дети! Как ты не понимаешь? – она почти плакала.

– Я все понимаю, Влада. Просто послушай меня… Сегодня к нему лучше не соваться…

– Да к нему лучше вообще никогда не соваться… – засмеялась истерично, – только знала бы я это раньше, лет семь назад… Где он… Я все равно узнаю…

– Внизу, на цоколе. В сигарной… Но повторяюсь, лучше тебе туда не идти…

Не стала его слушать, побежала по ступенькам вниз. Плевать. Пусть там будет даже сто мужиков за игрой в карты, она выскажет ему все, что думает… Это уже ни в какие ворота не лезет….

Спускается вниз и слышит отбивающие ритм басы. Очередное логово зверя для развлечений, – пронеслось в ее голове. Не думая, открывает широкие двери, откуда доносится музыка. Заходит. Полумрак царит в этом порочном пространстве, пропитанном похотью, сексом и терпким запахом от дыма сигар. Он сидит вальяжно на удобном кресле. Одна полуголая телка массирует ему шею, другая извивается у ног, на коленях, очевидно, это только прелюдия перед тем, как сделать ему минет. Третья напротив, исполняет сложные пируэты на шесте. Его взгляд нагло блуждает по ней, в руках виски. Настоящий подонок. И почему опять кольнуло. И почему это зрелище ее задевает. Почему снова нечем дышать.

Переводит взгляд на нее. Он не удивлен. Ее появление его даже не смутило. Ни его, ни телок, отрабатывающих то ли свои деньги, то ли место подле его члена… Смешно было отрицать – переспать с ним мечтала каждая, даже порядочная женщина в этой стране, если не в мире…

Сконфузилась, на секунду не зная, куда себя деть. Музыка не давала шанса докричаться до него. Он сам, однако, взял в руки пульт, нехотя убавил звук.

– Зачем пришла? Соскучилась? Хочешь присоединиться? – спросил на русском, теперь уже прожигая ее своим взглядом,  – я только рад. Раздевайся и вперед, на шест…

– Еще чего. Лучше добровольно раздеться перед шофером, чем перед тобой, –выплюнула в ответ.

Напрягся. Глаза налились яростью. Дыхание участилось. Она тоже зла до предела. Смотрит на него неотрывно, стараясь выдержать эту жестокую дуэль взглядов.

– Руху, халас (араб.– пошли вон, всё), – рявкает на телок. Те безропотно выходят из комнаты, оставляя их так и смотрящими друг на друга.

Выключает музыку.

Встает, подходим почти вплотную.

– Повтори…

– Я лучше разденусь перед твоим водителем, Васель, чем перед тобой, – отбивает каждое слово, словно молотком. Смотрит, не отрываясь в синюю глубину его яростного взгляда.

 –Да тебя все больше тянет на обслуживающий персонал, детка… Видел, как воркуешь каждый день с одним из моих садовников… Стареешь? Конкуренции не выдерживаешь? Раньше хотя бы прыгала на членах покруче.

Даже не меняется в лице. Ей плевать на его слова. Она знает, он блефует.

– Скорее опытнее. Теперь знаю, что качество члена определяется не по статусу, а по природе… А природа, очевидно, не обделила твоего садовника Тони…

Последним она, явно перегнула палку. Она понятия не имела, чем там не обделила природа Тони. Она имя – то его запомнила только потому, что он нравился Нине и та все уши про него ей прожужжала. Зато звучало это двусмысленно… И по цвету его глаз и заходившим желвакам стало понятно, что она переборщила.

Хватает за волосы. Дергает назад, опрокидывая ее голову.

– Если ты трахалась с ним, я убью его и тебя. Прилюдно. Повешу на площади Мардже. Так, как раньше вешали… Введу закон, разрешающий это делать за адюльтер…

– Какой адюльтер? Ты мне никто, Васель! – давится от возмущения.

– Я для тебя – всё, детка. Так было, так есть и так будет всегда… Ты забыла? Ты моя!

С силой сжимает ее грудь. А она выворачивается из его захвата. Безуспешно.

– Пусти меня, сумасшедший! Иди, развлекайся со своими телками!

– Это ты ко мне пришла… Не я к тебе… Зачем женщина может прийти к мужчине на ночь глядя…

Прижимает к стене, нагло шарит по ее телу, дыхание учащается.

– Пусти, Васель, пусти! – толкает от себя со всей силы, безуспешно, – я пришла потребовать перестать устраивать этот цирк и пустить меня к сыну! Почему ты не даешь мне его видеть?! Я уже пятый день схожу с ума!