Никакой власти. Теория и практика анархизма

Ряд недавно проведенных исследований показывает, что опыт европейских анархистов не является определяющим для всего остального мира. Поэтому громкие заявления о нежизнеспособности и незначительности глобального движения не должны исходить из оценок деятельности анархистов в Европе. Есть и еще один важный момент: по каким критериям успешности можно судить об анархизме, если это движение недвусмысленно отвергает завоевание власти в качестве своей цели? Не правильнее ли будет оценивать анархистов по тому, насколько они смогли воплотить в жизнь свои идеалы? Если да, то можно смело утверждать, что они не сумели очистить землю от ядерного оружия, обеспечить мир во всем мире, избавить женщин от каждодневного насилия и искоренить голод. Однако неанархисты в этом тоже не преуспели, поэтому критиковать за это исключительно анархизм, не осуждая таким же образом либерализм, марксизм, республиканизм или консерватизм, было бы несправедливо — ведь если критика верна в принципе, она общеприменима. Возможно, в качестве оценочного теста имеет смысл посмотреть на то, как законодательно закреплялись анархистские нормы, например восьмичасовой рабочий день, доступ к противозачаточным средствам, смягчение семейного права или отказ от прохождения воинской службы по соображениям совести. Эти нормы приняты не во всем мире, не везде оказались успешными, а их принятие не является достижением исключительно анархистов. Однако в борьбе за эти цели анархисты заплатили немалую цену, отбывая наказания в тюрьмах, и, несомненно, сыграли свою роль в их реализации.

Анархисты часто игнорируют традиционные критерии успеха и неудач, уделяя куда больше внимания вопросам активности и настойчивости, нежели подведению итогов. В 1979 году Дэвид Портер писал, что у значительного числа активистов 1960-х годов опустились руки: «К сожалению, борьба за перемены слишком быстро высасывала энергию, а восполнять ее было неоткуда». И добавлял, что в этом не было ничего нового: Бакунин испытывал те же самые чувства. Однако Портер отметил, что, «несмотря на депрессию, многие анархисты все-таки не сдавались»345. Стойкость — один из столпов успеха анархизма, хотя чаще всего она ассоциируется с воинственным патриотизмом в духе Черчилля. Высказывание, приписанное ему в финале фильма Джо Райта «Темные времена» (Darkest Hour) — «Успех — не окончателен, неудачи — не фатальны; единственное, что имеет значение, — это мужество продолжать борьбу», — хорошо выражает анархистскую концепцию победы и поражения. Возможно, судьям следовало подумать дважды, прежде чем отправить в тюрьму бывшего солдата, который в 2000 году превратил Уинстона Черчилля в панка, соорудив на голове памятника премьер-министру травяной ирокез. В том же духе высказывалась и Эмма Гольдман, предчувствуя конец своей наполненной борьбой жизни: