Никакой власти. Теория и практика анархизма

«Несмотря на нынешние тенденции к милитаризации, тоталитарным государствам или левой диктатуре, мои убеждения остались непоколебимы. Более того, их только укрепили мой личный опыт и мировые события, происходившие на протяжении многих лет. Я не вижу причин меняться… Как и раньше, я продолжаю настаивать на том, что свобода — это душа прогресса и неотъемлемая часть каждого жизненного этапа… Я верю в человека и в способность свободных людей объединять усилия.

Тот факт, что анархистское движение, за которое я так долго боролась, находится в состоянии некой неопределенности и отодвинуто на задний план философиями власти и принуждения, наполняет меня тревогой, но не отчаянием…

В этом контексте, думаю, моя жизнь и моя работа были успешными. То, что принято считать успехом — обогащение, захват власти или общественное признание, — я считаю самыми серьезными ошибками. На мой взгляд, когда о человеке говорят "состоялся", это означает, что он остановился в развитии. Я всегда стремилась непрерывно меняться и расти, чтобы не застыть на месте, любуясь собой. Если бы у меня была жизнь, чтобы прожить ее заново… я бы работала на анархизм с той же преданностью и уверенностью в его окончательной победе»346.

Упорство в преодолении трудностей и неудач было критерием, по которому Гольдман (как и Бакунин) оценивала успехи анархистов. Революционная деятельность часто терпит фиаско. Этот факт невозможно игнорировать, равно как и не стоит сбрасывать со счетов настойчивость анархистов. Анархистские движения всегда были выше неудач и компромиссов, продолжая настаивать на либертарных преобразованиях.