Нихон сёки. Анналы Японии

Уселся на своем стуле,
Узорной тканью обвитом.
Кабана поджидать
Буду я,
Эх-да кабана поджидать
Стану я!
И вот в руку мне
Овод впился,
И вот того овода
Стрекоза проглотила!
И насекомое ползающее
Государю служит великому!
Твой, [о стрекоза,] облик примет
Страна Ямато, Акиду-сима, —
Стрекозиный Остров!

[855]

В одной книге после слов «и насекомое ползающее» сказано следующее: «дам я имя стране Ямато, где просторно небо, — Стрекозиный Остров, Акиду-сима».

Так он воспел стрекозу, и то место назвали Акиду-но воно, Стрекозиная пустошь.

Весной 5-го года, во 2-м месяце государь соизволил отправиться на охоту на гору Кадураки. Вдруг прилетела диковинная птица. Размером она была с воробья. Хвост ее был длинен и волочился по земле. Вот она запела: «Бди! Бди!»

Внезапно из травы выскочил разъяренный вепрь и погнался за людьми. Охотники взобрались на дерево в страшном испуге. Государь отдал приказ приближенному в чине тонэри: «Даже неистовый вепрь, встретив человека, останавливается. Стреляйте в него из лука, а потом колите».

Тонэри же был из слабого десятка, изменившись в лице, он залез на дерево, и уже более не владел своими пятью чувствами[856].

Вепрь подскочил к государю и уже готов был наброситься на него. Но государь пронзил его из лука и остановил, а потом пнул ногой и добил. Охота была прекращена. И государь принял решение казнить тонэри.

Поняв, что его сейчас убьют, тонэри сказал в песне так:

О, ветка дерева пари,
На которую взобрался я,
Устрашившись рева
Того кабана,
Что убил
Государь мой великий,
Спокойно правящий!
Асэ-во!

[857]

Государыня, услышав о случившемся, очень опечалилась, забеспокоилась и хотела остановить [казнь]. Государь же сказал: «Государыня не с государем заодно, она оборачивается на тонэри».

Государыня на это ответила: «Все люди Поднебесной будут говорить, что государь любит развлекаться охотой, интересуется добычей. А хорошо ли это? Сейчас из-за кабана государь собирается убить тонэри. Но тогда и государь будет подобен волку».

Государь соизволил отправиться обратно вместе с государыней в паланкине. Посреди [приветственных] возгласов «[Желаем государю] много десятков тысяч лет!» он сказал: «Вот это радостно! Все люди охотятся на птиц и кабанов. Я же, поохотившись, возвращаюсь домой, добыв много добрых слов», — так сказал.

5. Полководец Пэкче.

Летом, в 4-м месяце владетель Касури-но киси в Пэкче (это ван Кэро)[858], узнав о том, как неожиданно была сожжена Икэ-ту-пимэ (она же Тякукэй-ипасито), все взвесил и сказал: «В прошлом мы поставляли [ко двору государя] девушек, которые служили в качестве унэмэ. Однако были нарушены правила поведения, и наше государство теряет [свое доброе] имя. Отныне лучше нам более девушек не преподносить».

И сказал своему младшему брату, полководцу (его именовали Конки): «Отправляйся в Японию и послужи государю».

Тот ответил: «Не смею ослушаться твоего повеления. Прошу тебя только — дай мне одну из твоих младших жен и отправь ее вместе со мной».

Касури-но киси дал ему в жены одну из своих супруг, которая была тогда беременна и сказал: «У этой моей жены срок беременности уже исполнился. Если роды наступят в пути, прошу тебя, посади ее [вместе с ребенком] на один корабль, и куда бы ты ни прибыл, из любого места немедленно пошли ее обратно». Обменялись они прощальными словами, и тот отправился к [японскому] двору.

В день новолуния Хиноэ-ину 6-го месяца та беременная жена, как и говорил Касури-но киси, родила дитя на острове [яп. сима, кор. сэма] Какара в Тукуси. Потому ребенка и назвали Сэма-киси. Полководец тут же отправил ребенка на корабле обратно в страну. Этот [ребенок-] ван Мурен[859]. А люди Пэкче зовут этот остров Нириму-сэма.

Осенью, в 7-м месяце полководец прибыл в столицу. У него к тому времени уже было пятеро детей.

В «Новом изборнике Пэкче» говорится: в год Каното-но уси ван Кэро послал младшего брата, Коники-киси, в Ямато служить Небесному правителю. Таким образом он утвердил добрые отношения с государем-старшим братом.

Весной 6-го года, в день Киното-но у 2-го месяца, когда новолуние пришлось на день Мидзуноэ-нэ, государь отправился для развлечения в небольшое поле в Патусэ. Оглядывая горы и поля, он, вздыхая, проникнутый чувством, спел: