Нихон сёки. Анналы Японии

<10.4>. В одной книге сказано: старший брат, По-но сусэри-но микото, был наделен даром горной удачи, а младший, По-но вори-но микото, даром морской удачи. Далее, [как изложено в главном повествовании].

Младший брат в печали сидел на морском берегу. И вот, повстречал он Сипотуту-но води. Сказал ему Сипотуту-но води, вопрошая: «По какой причине ты так горюешь?» — так сказал. В ответ ему По-но вори-но микото рек — далее, [как изложено в главном повествовании].

Говорит ему Сипотуту-но води: «Не горюй. Я над этим подумаю», — так рек. Вот, подумал и говорит: «Быстрый конь, на котором ездит морской бог, это огромное чудище вани в восемь пиро длиной. Чудище это, вздыбив спинные плавники, пребывает в Водо, в Татибана. Посоветуюсь-ка я с ним», — так рек. Вот, взял он По-но вори-но микото и повел туда.

Подумал вани и говорит: «Я мог бы доставить Небесного внука в морской дворец за восемь дней. Быстрый конь моего повелителя — вани в один пиро длиной. Он может доставить и в один день. Потому пойду я сейчас за ним и пришлю его тебе. Садись на него и отправляйся в море. Войдешь в море и увидишь прекрасное взморье. Пойдешь вдоль него и выйдешь ко дворцу моего повелителя. Перед воротами, над колодцем, увидишь дерево катура со множеством ветвей. Заберись на него и сиди», — так рек. Досказал он это, нырнул в море и пропал из виду.

А Небесный внук сделал, как велел ему вани, [взобрался на то Дерево] и прождал там восемь дней. Прошло время — и впрямь, является к нему вани в один пиро длиной. Посадил вани его себе на спину и нырнул в море. И все [Небесный внук далее] делал так, как наставил его давешний вани.

Вот, вышла служанка Тоё-тама-пимэ, собралась набрать из колодца воды в драгоценный кувшин, увидала в воде отражение человека и не стала воду черпать. А стала смотреть вверх на Небесного внука. А потом вошла в дом и говорит своему царю: «Я думала, что только мой повелитель прекрасен собой. А сейчас пришел к нам гость. Он своей красотой превосходит [царя]».

Говорит тогда морской бог, вопрошает: «Посмотрю-ка, правда ли это?» Сделал он три возвышения и пригласил гостя войти. Небесный внук на крайнем возвышении ноги вытер, на средний руки упер, а на самом дальнем сел, скрестив ноги, на покрывале священного ложа. Увидел это морской бог и сразу понял, что это внук Небесных богов, и стал с ним еще почтительнее. Далее, [как изложено в главном повествовании.]

Морской бог позвал Акамэ и Кутимэ и изо рта Кутимэ достал крючок. Акамэ — это рыба тапи. Кутимэ — это рыба наёси.

Отдал тогда морской бог крючок Пико-поподэми-но микото и такое наставление рек: «Когда будет Небесный внук возвращать крючок старшему брату, то надо так сказать — „потомкам твоим на восемь десятков [поколении] вперед — бедный крючок, бедный-пребедный крючок“, — так изволь молвить. А как доскажешь, так три раза плюнуть соизволь. А еще, когда старший брат пойдет в море рыбу ловить, надлежит Небесному внуку на берегу быть, ветер вызывать. Чтобы ветер вызвать, надо рыком воздух выдохнуть. Ты так сделаешь, а я ветер в глуби моря подниму, ветер у берега подниму, и в неистовых волнах он будет бедствовать и кручиниться», — так сказал.

Вот, вернулся По-но вори-но микото и сделал все в точности, как велел бог. Пришло время старшему брату рыбу ловить, а младший отправился на берег и стал вызывать ветер. Вдруг поднялась свирепая буря, и старший оказался в беде и горе, и уж гибель была близка.

И вот, взмолился он тогда, взывая к младшему брату: «Ты долгое время в морской равнине провел. Уж, верно, знаешь добрый способ [меня спасти]. Прошу тебя, помоги мне. Если спасешь мне жизнь, то потомки мои в восьми десятках поколений будут рядом с тобой неотлучно и станут народом твоих шутов вазавоги», — так сказал.

Перестал тогда младший брат дуть рыком, и ветер успокоился. Понял тогда старший брат силу добродетели младшего, повинился и подчинился ему.

Однако у младшего лицо пылало гневом, и он не желал со старшим говорить. Тогда старший надел набедренную повязку, зачерпнул в ладони красную глину, намазал ею лицо и обратился к младшему брату, сказавши так: «Вот так я испачкал свое тело. Теперь я вечно пребуду твоим шутом вазавоги», — и, высоко поднимая ноги, начал переступать, показывая, как он впал в беду и горесть. Вначале, когда прилив достиг его ног, он совершил гадание ногами; когда достиг колен — он ноги поднял, когда достиг ляжек, он, подпрыгивая, обежал вокруг, когда достиг бедер, он бедра потер, когда достиг подмышек — руки на грудь положил, когда достиг шеи — он руки поднял и ими махать стал. С тех пор и доныне так и ведется без перемен.

А еще до этого Тоё-тама-пимэ вышла [на берег], и, когда пришел ее срок родить, попросила царственного внука.

Далее, как сказано в главном повествовании.