Никогда не разговаривайте с реаниматологом

Делаем эхокардиографию. Атам жидкость в перикарде до 3 см толщиной и какая-то штука в полости перикарда 2,5x1,5 см. Пунктируем, получаем одномоментно 900 мл геморрагической жидкости. Я сначала даже спросила у УЗИста, уверен ли он, что попал в перикард. Тот, по-моему, немножко обиделся. Оставили дренаж, по которому за сутки вытекло еще 1800 мл уже серозной жидкости. За эти сутки с пациенткой произошли просто волшебные изменения: ушла одышка, тахикардия, снизились печеночные ферменты. Пациентка повеселела, стала активно двигаться, есть, общаться с родней – к ней приходили целые толпы детей-внуков и прочих родственников. На вторые сутки по дренажу отошло всего 200 мл, по эхокардиографии сухо, так что дренаж мы удалили. Пациентка бодра и весела, гемодинамика стабильная, печеночные ферменты вернулись к норме. Перевести в пульмонологию, кстати, ее удалось не сразу: она боялась от нас уезжать и при попытке переложить ее на каталку отделения давала панические атаки с одышкой и тахикардией.

В жидкости из перикарда обнаружили опухолевые клетки. Скорее всего, непонятная штука – это метастаз. Жидкость будет накапливаться и дальше.

Пациентку скоро выпишут с направлением к онкологу. Возможно, тут какое-либо радикальное лечение, не знаю. Наша помощь была абсолютно паллиативной. Но эффективной, с этим тоже не поспоришь.

* * *

Молодой человек 30+ – год назад заметил увеличение подмышечных лимфоузлов справа. Не обратил внимания. К онкологу отправился только, когда рука перестала сгибаться из-за огромного конгломерата.

Метастазы рака желудка. Неоперабельно. Несколько сеансов химиотерапии, после чего он попал к нам с тяжелой анемией и снижением тромбоцитов. Ощущение, что вся правая половина грудной клетки, по крайней мере, прилежащая к подмышечной впадине, это огромный конгломерат. Сделали КТ-ангиографию, показали гнойным хирургам – даже резекцию делать опасно, слишком много крупных сосудов. Естественно, легкие все в метастазах.

Жена, маленькие дети. Полгода назад это была обычная счастливая семья… Его перевели в хоспис. Жена будет там с ним. К счастью, особых болей нет. К счастью, он не один.

* * *

Обычно глаза больного оцениваешь только с точки зрения их правильности – размер и симметричность зрачков, реакция их на свет, глазные щели, воспаления… Что еще можно ждать от реанимационного больного? И к словам их относишься, как к словам очень больного человека. А у этой больной глаза просто невозможно ясные и все понимающие. На полностью разрушенном и обезображенном неизлечимой болезнью теле.

Нестарая женщина. Онкология, метастазы во все возможные и невозможные места. Стопятидесятая госпитализация. Стопятидесятый раз ей предлагают направление в хоспис. И она берет его, но едет домой, а через несколько дней ее муж снова вызывает Скорую помощь, везет ее в больницу и требует лечения.

При беседе с родственниками шеф вдруг выясняет, что муж не знает о диагнозе. И действительно надеется на излечение. Что вот в этот раз хорошие врачи обязательно помогут. Знает сын, он и общается с онкологами. Но госпитализациям не препятствует: считает, что так для нее лучше. Мы с шефом вместе идем к больной и, кроме всего прочего, спрашиваем, почему она не сообщила обо всем мужу.

Она отвечает так: «Он надеется, потому и жив. Я еще жива благодаря ему. Он потеряет надежду – умрем мы оба. Пожалуйста, ничего ему не говорите!»

Нелогично на самом деле. И, наверное, нечестно. И скорее всего, она недооценивает силу человека, годами носящего ее практически на руках от врача к врачу. Но что-то было в ее убежденности, заставляющее отступить, замолчать и снять шляпу (читай, медицинский колпак).

Она отказалась от очередной паллиативной операции, которая облегчила бы существование ее организму, но усложнила бы ей самой. Через день они с мужем уехали домой с очередной рекомендацией в хоспис…

Да пошлет им небо поменьше боли!

Глава 20 Алкоголь

Про алкоголь можно говорить бесконечно. Хочется сказать, что это национальная проблема, но, увы, проблема интернациональная. Алкоголь – это наркотик, разрушающий не меньше, а то и больше жизней, чем наркотики, официально таковыми признанные. Разница в одной простой вещи: алкоголь социально приемлим. И пьющий человек, в целом, воспринимается скорее, как бедняга. Соответственно, оставить его наедине с алкогольными проблемами, значит, бросить человека в беде. Именно поэтому и сидят родственники алкоголиков под дверью реанимации. Именно поэтому и не уходят от них жены, не прячут от них детей, именно поэтому вся семья начинает жить от запоя до запоя. Есть масса теорий, объясняющих все эти игры в гибнущего и спасающего, но основное зло – увы и ах! – именно вот в этом «можно». Подавляющее большинство пациентов с явными признаками зависимости на вопрос «выпиваете?» отвечают «как все»…

Немного теории