Никогда, никогда

Мы несем наши жетоны в бумажных стаканчиках, и как только входим в зал игровых автоматов, Дженет и Лэндон идут играть. Вместе. Я делаю Сайласу глазки и одними губами произношу: вот видишь.

– Пойдем, – предлагает Сайлас. – Давай поедим пиццы. Пусть наши младшие поиграют. – Он подмигивает мне, и я пытаюсь удержаться от улыбки.

Мы находим столик, чтобы ожидать за ним нашей пиццы, и я усаживаюсь в кабинку и обхватываю руками колени.

– Сайлас, – говорю я, – что, если это будет повторяться? Этот бесконечный цикл забывания. Что же нам тогда делать?

– Я не знаю, – отзывается он. – Что ж, тогда мы будем находить друг друга заново опять и опять. Это же не так уж и плохо, не так ли?

Я смотрю на него, чтобы проверить, не шутит ли он.

Да, это не так уж плохо. Но сама эта ситуация ужасна.

– Кто может захотеть прожить всю жизнь, не зная, кто он?

– Я мог бы проживать каждый день своей жизни, узнавая тебя заново опять и опять, Чарли, и думаю, что мне это никогда не надоест.

Меня обдает жаром, и я быстро отвожу взгляд. Это мое прибежище в отношениях с Сайласом: не смотри на него, не смотри на него, не смотри на него.

– Ты глуп, – говорю я. Но он отнюдь не глуп. Он романтик, и его слова действуют на меня. А вот Чарли не романтична, я это чувствую. Но она хочет быть такой – я чувствую и это. Ей отчаянно хочется, чтобы Сайлас доказал ей, что все это не ложь. Ее тянет к нему всякий раз, когда она смотрит на него, и мне хочется отмести это всякий раз, когда это происходит.

Я вздыхаю и, разорвав пакетик сахара, высыпаю его на стол. Быть подростком утомительно. Сайлас молча наблюдает, как я черчу узоры на рассыпанном сахарном песке, пока наконец не хватает меня за руку.

– Мы разберемся, что к чему, – заверяет он меня. – Мы на верном пути.

Я отряхиваю ладони, потерев их о джинсы.

– Ладно, пусть будет так. – Хотя я и знаю, что ни о каком верном пути речи не идет. Мы чувствуем себя такими же потерянными, как когда проснулись сегодня в отеле.

Я ко всему прочему еще и лгунья. Я зациклена на себе, отлично умею находить оправдания своим действиям и в придачу к этому еще и лгу.

Дженет и Лэндон находят нас как раз тогда, когда нам приносят пиццу. Они садятся в нашу кабинку, румяные и смеющиеся. За все время, что я знаю Дженет, я никогда не видела, чтобы она смеялась или хотя бы была близка к смеху. И начинаю еще больше ненавидеть отца Чарли. За то, что он испоганил нрав этой девушки-подростка. Нрав двух девушек-подростков, если считать меня саму. Нет… трех, ведь теперь я знаю еще и про Кору.

Я смотрю, как Дженет вгрызается в свою пиццу. Это не обязательно должно быть так. Если я только выберусь из этой ямы, то позабочусь о ней. И стану лучше. Ради нас обеих.

– Чарли, – говорит она, положив свой ломтик пиццы на тарелку. – Хочешь поиграть со мной?

Я улыбаюсь.

– Конечно.

Она расплывается в улыбке, и мое сердце расцветает. Посмотрев на Сайласа, я вижу, что он наблюдает за мной. Уголки его губ приподнимаются в улыбке.

40

Сайлас

Когда мы заезжаем на подъездную дорогу Чарли и Дженет, уже темно. Наступает неловкий момент, когда мне, вероятно, следовало бы проводить Чарли до двери, но, если исходить из того, как Лэндон и Дженет флиртуют на заднем сиденье, непонятно, как мы все четверо сможем сделать это в одно и то же время.

Дженет открывает свою дверь, Лэндон открывает свою, так что мы с Чарли остаемся ждать в машине.

– Они обмениваются номерами телефонов, – замечает она, глядя на них. – Как мило.

Мы сидим молча, наблюдая, как они флиртуют, пока Дженет не исчезает внутри дома.

– Теперь наша очередь, – говорит Чарли, открыв дверь.

Я медленно иду вместе с ней по дорожке, надеясь, что ее мать не видит меня. Сегодня вечером у меня нет желания иметь дело с этой женщиной. И мне не по себе от того, что сейчас это придется сделать Чарли.

Она нервно ломает руки. Я знаю, она тянет время, потому что не хочет, чтобы сегодня вечером я оставлял ее одну. Все ее воспоминания состоят из нее и меня.

– Который час? – спрашивает она.

Я достаю из кармана свой телефон.

– Десять с небольшим.

Она кивает и оглядывается на дом.

– Надеюсь, моя мать уже спит, – говорит она. – Сайлас…

Я перебиваю ее.

– Чарли, думаю, сегодня вечером нам не стоит расставаться.

Ее взгляд опять встречается с моим. На ее лице написано облегчение. Ведь как-никак я единственный человек, которого она знает. И нам совсем ни к чему, чтобы нас отвлекали люди, которых мы не знаем.

– Хорошо. Я как раз хотела сказать тебе то же самое.

Я кивком показываю на дом за ее спиной.

– Но нам надо будет создать впечатление, будто ты дома. Зайди в дом и сделай вид, будто ты готовишься ко сну. Я отвезу Лэндона домой, а через час заеду за тобой.

Она кивает.

– Я встречу тебя в начале подъездной дороги, – говорит она. – Как ты думаешь, где нам лучше провести эту ночь?