Когда мы все оказываемся в машине и наконец отъезжаем от дома, Лэндон берется за свой мобильный телефон.
– Я позвоню папе и скажу ему, что мы нашли ее и он может сообщить об этом в полицию.
Я выхватываю телефон из его рук.
– Нет. Никакой полиции.
Он раздраженно хлопает рукой по рулю.
– Сайлас, ты должен сообщить им, что с ней все в порядке! Это же абсурд! Вы оба ведете себя в этой истории совершенно абсурдно.
Я поворачиваюсь на моем сиденье и многозначительно смотрю на него.
– Лэндон, ты должен мне поверить. Чуть более чем через двенадцать часов мы с Чарли забудем все, что знаем сейчас. Мне надо отвезти ее в отель, чтобы я мог ей все объяснить, а затем мне понадобится время, чтобы сделать заметки. Если мы оповестим полицию, то они, вероятно, разделят нас, чтобы допросить по отдельности. А мне надо быть рядом с ней, когда это случится опять. Мне плевать, веришь ты мне или нет, но ты мой брат, и мне надо, чтобы ты сделал это для меня.
Он не отвечает на мою просьбу. Мы доехали до конца улицы, и я вижу, как он сглатывает, пытаясь решить, куда ему повернуть: направо или налево.
– Пожалуйста, – прошу я его. – Мне нужно подождать только до завтра.
Он выдыхает воздух, который задержал в легких, и поворачивает направо – не туда, где находятся наши дома, а в противоположную сторону. Я вздыхаю с облегчением.
– Я твой должник.
– Да уж, – бормочет он.
Я оглядываюсь на Чарли, сидящую на заднем сиденье и глядящую на меня в явном страхе от того, что она слышит.
– Что ты имел в виду, когда сказал, что завтра это случится опять? – спрашивает она, и ее голос дрожит.
Я пересаживаюсь на заднее сиденье и прижимаю ее к себе. Она припадает к моей груди, и я чувствую, как неистово колотится ее сердце.
– Я объясню тебе все в отеле.
Она кивает.
– Он называл тебя Сайласом? Тебя зовут так, да?
Ее голос звучит хрипло, как будто она так долго кричала, что охрипла. Я даже не хочу думать, что ей пришлось пережить со вчерашнего дня.
– Да, – отвечаю я, потирая ладонью ее руку. – Сайлас Нэш.
– Сайлас, – тихо повторяет она. – Я гадала, как тебя зовут, со вчерашнего дня.
Я сразу же напрягаюсь и смотрю на нее.
– Как это – ты гадала, как меня зовут? Как ты можешь помнить меня?
– Ты мне снился.
Я достаю из кармана свои короткие заметки и прошу у Лэндона ручку. Он достает ручку из консоли и протягивает ее мне. Я делаю запись, что я снился ей и что Чарли узнала меня, хотя у нее и не было воспоминаний обо мне. Также я пишу, что мое собственное сновидение о ней было больше похоже на воспоминание. Могут ли мои сны содержать в себе подсказки относительно моего прошлого?
Чарли смотрит, как я записываю все, что произошло за последний час, но ни о чем не расспрашивает меня. Закончив писать, я складываю листок и засовываю его обратно в карман моих джинсов.
– Что нас связывает? – наконец спрашивает она. – Мы что… любим друг друга и все такое?
Я громко смеюсь – впервые со вчерашнего утра.
– Да, – говорю я, все еще смеясь. – Похоже, я люблю тебя уже восемнадцать лет.
Я сказал Лэндону явиться к нам в отель завтра в одиннадцать тридцать. Если это произойдет опять, нам понадобится время, чтобы прочитать мои заметки и приспособиться к той ситуации, в которой мы оказались. Он колебался, но в конце концов согласился и сказал, что заверит нашего отца, что искал нас весь день, но так и не нашел.
Я чувствую себя виноватым из-за того, что заставляю людей беспокоиться вплоть до завтрашнего дня, но я не выпущу ее из моего поля зрения. Черт возьми, я даже не дам ей закрыть дверь ванной, когда она скажет, что ей надо принять душ.
Когда мы добрались до отеля, я рассказал ей все, что знал. И, когда выложил все это, оказалось, что мне известно очень немного.
Она рассказала мне, что с ней произошло со вчерашнего утра. Я рад, что с ней не случилось ничего серьезного, но мне не по себе от того, что они держали ее в подвале. Почему Креветка и ее мать удерживали Чарли в своем доме против ее воли? И вчера эта женщина явно пыталась ввести меня в заблуждение, когда сказала:
–
Да уж. Человек, знавший ответы, находился очень
Мне кажется, что эта информация представляет собой одну из лучших зацепок, которые мы получили за минувшую неделю, но я понятия не имею, почему они держали ее в плену. Это первое, что я хотел бы выяснить завтра. А посему я стараюсь записать все как можно более подробно и точно, чтобы получить хорошее начало.
Я уже написал записку для Чарли, чтобы она явилась в полицейский участок и потребовала, чтобы они вернули ей все ее вещи. Полицейские не смогут ей в этом отказать, раз она больше не будет числиться пропавшей без вести, а нам отчаянно необходимо получить эти письма и дневники. Где-то в них может содержаться ключ, и пока они снова не окажутся у нас, мы находимся в тупике.