Никогда, никогда

Дверь ванной открывается шире, и я слышу, как она идет к кровати. Сам я сижу за письменным столом, все еще делая заметки. Я смотрю, как она садится на матрас и поворачивается ко мне.

Я ожидал, что после того, что она пережила, она будет не в себе, но нет, она крепкий орешек. Она внимательно слушала, когда я объяснял ей все, что знал, и она ни разу не усомнилась во мне. Она даже сама выдвинула несколько теорий.

– Насколько я понимаю себя, если завтра утром я проснусь в номере отеля рядом с парнем, которого не знаю, я, скорее всего, попытаюсь сбежать, – говорит она. – Думаю, мне лучше написать записку себе самой и прикрепить ее к двери, сказав себе подождать хотя бы до полудня, прежде чем свалить.

Да, она не только крепкий орешек, она еще и умна.

Я даю ей листок бумаги и ручку, и она пишет себе записку и прикрепляет ее к двери.

– Нам надо попытаться поспать, – говорю я ей. – Если это произойдет опять, до этого нам надо будет как следует отдохнуть.

Она кивает и ложится в кровать. Я даже не стал просить номер с двумя кроватями. Не то чтобы у меня были какие-то задние мысли насчет того, как мы проведем эту ночь, думаю, мне просто очень хочется оберегать себя. Потому что мне становится не по себе при мысли о том, что она окажется не рядом, а на каком-то расстоянии от меня, даже если она будет находиться всего в двух футах от меня, в другой кровати.

Я ставлю будильник на десять тридцать утра. Это даст нам время для того, чтобы вполне проснуться, и будем надеяться, обеспечит нам шесть часов сна. Я выключаю свет и тоже ложусь.

Она лежит на своей стороне кровати, а я на своей, и я изо всех сил стараюсь удержаться от того, чтобы придвинуться к ней и прижать ее спиной к моей груди или хотя бы обнять одной рукой. Я не хочу испугать ее, но чувствую, что такие вещи естественны для меня.

Я взбиваю свою подушку и переворачиваю ее, чтобы моей щеки касалась ее холодная сторона. И поворачиваюсь к стене лицом, а к Чарли спиной, чтобы она не чувствовала себя неловко, лежа в одной кровати со мной.

– Сайлас, – шепчет она.

Мне нравится ее голос. Его звук успокаивает и в то же время волнует.

– Да?

Я чувствую, как она поворачивается ко мне лицом, но сам я остаюсь повернут к ней спиной.

– Я не знаю, почему, но у меня такое чувство, что мы оба будем лучше спать, если ты обнимешь меня. Мне кажется, что, если ты не будешь касаться меня, это будет более неловко, чем если будешь.

Хотя в комнате и темно, я пытаюсь стереть с лица невольную улыбку. Я сразу же поворачиваюсь к ней, и она, быстро придвинувшись ко мне, касается спиной моей груди. Я обвиваю ее рукой, прижимаю к себе, и изгибы ее тела идеально вписываются в изгибы моего, а ее ноги переплетаются с моими.

Вот оно.

Вот почему я испытывал такую неколебимую потребность найти ее. Потому что до этой секунды я не понимал, что с исчезновением Чарли исчезла и часть меня. Потому что сейчас я впервые с того момента, когда проснулся вчера, чувствую себя собой – Сайласом Нэшем.

Она находит в темноте мою руку и сплетает свои пальцы с моими.

– Ты боишься, Сайлас?

Я вздыхаю, потому что мне не нравится, что она засыпает, думая так.

– Я обеспокоен, – говорю я ей. – Я не хочу, чтобы это произошло снова. Но я не боюсь, потому что на этот раз я знаю, где ты находишься.

Если бы улыбку можно было услышать, то ее улыбка прозвучала бы как песня о любви.

– Спокойной ночи, Сайлас, – тихо говорит она.

Ее плечи вздымаются и опускаются, когда она испускает глубокий вздох. Ее дыхание начинает становиться все тише, и я понимаю, что она заснула.

Прежде чем я закрываю глаза, она немного меняет свою позу, и я мельком вижу ее татуировку. Из-под воротника ее блузки на миг становятся видны силуэты деревьев.

Мне жаль, что не существует письма, в котором бы был описан тот вечер, когда мы набили себе эти татуировки. Я бы отдал все что угодно, чтобы вернуть себе это воспоминание – чтобы понять, каково это было, когда мы любили друг друга настолько, чтобы верить, что это навсегда.

Быть может, мне приснится тот вечер, если я засну, думая о нем. Я закрываю глаза, зная, что именно так и должно быть. Чарли и Сайлас.

Вместе.

Я не знаю, почему мы начали отдаляться друг от друга, но я уверен: я ни за что не допущу, чтобы это случилось опять.

Я легко целую ее волосы. Наверное, я делал это тысячу раз, но у меня такое чувство, будто это самый первый раз.

– Спокойной ночи, малышка Чарли.

32

Чарли

Я просыпаюсь и вижу солнечный свет.

Он льется в окно и согревает мое лицо. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Сайласа, но его подушка пуста.

На мгновение мне становится страшно, что он покинул меня или что кто-то увел его. Но тут я слышу, как звякает чашка и как он двигается. Я благодарно жмурюсь. И, почуяв запах еды, переворачиваюсь.

– Завтрак, – говорит он. Я вылезаю из-под одеяла, стесняясь своего теперешнего вида. Я расчесываю пальцами свои волосы и протираю свои сонные глаза. Сайлас сидит за письменным столом, потягивая кофе и что-то записывая на листке бумаги.