Никогда. Ведьмино ущелье. Остров костей

По дороге отец рассказывал им обо всем, чему научился, когда служил во флоте и в своих охотничьих походах после того, как погибла их мать. Он рассказывал им про волков-оборотней, про индейских духов маниту, ассирийских злых духов экимму, греческих кровожадных демонов Кер, про мумий, големов, зомби и прочих тварей. Он учил, как их распознать, как поймать и всяким приемам, которые однажды им пригодятся. Конечно, он уже не раз брал сыновей в свои охотничьи вылазки, но сказал, что однажды придет день, когда они будут готовы продолжить семейное дело без него.

Наконец, когда уже стемнело и склон, по которому они поднимались, погрузился во мрак, отец приказал им снять рюкзаки и сесть. Они, как обычно, послушались.

Свой рюкзак отец не снял и не присел.

– Я хочу, чтобы вы усвоили главное, мальчики, – сказал он, – никому нельзя доверять. Даже мне. Всегда все проверяйте. Не поленитесь потратить пару минут, чтобы все проверить, в дальнейшем это может сэкономить вам несколько часов. И даже спасти жизнь.

– О чем ты, папа? – спросил Дин. У него возникло ужасное подозрение, и он понял, что не следил за дорогой, когда они поднимались, полагаясь на отца.

– О том, что вы оба не проверили свои рюкзаки перед выходом. Вы поверили мне на слово, когда я сказал, что положил все, что вам понадобится.

– Что нам понадобится? – переспросил Сэм.

– Мальчики, я хочу, чтобы вы сидели тут в течение часа, – продолжал отец. – К тому времени почти стемнеет. Вам надо будет разбить лагерь. Завтра можете отправляться в обратный путь, если, конечно, сможете найти нашу хижину. Думаю, вы доберетесь через день. Может, через пару дней.

– Но… – начал было Дин, но прикусил язык. Отец устроил им очередную проверку. Это был его метод. Он учил их и устраивал проверки. Эту они с треском провалили. Не стоит жаловаться, будет только хуже.

– Папа, как ты можешь… – начал Сэм.

Но Дин прикрикнул на него:

– Замолчи, Сэмми! Мы справимся.

И Сэм замолчал, а отец пошел вниз по склону. Дин был уверен, что сможет вернуться обратно по их следам, если, конечно, отец не уничтожит их, а он был на это способен.

Когда отец скрылся из виду, братья открыли свои рюкзаки. На первый взгляд подозрений содержимое не вызывало – сверху лежали свернутые палатки, которые на поверку оказались просто кусками брезента. Под ними в рюкзаке Дина обнаружилась коробка с бейсбольными карточками, банки с консервами без ключа, пара кирпичей, пластиковый пакет со скомканной бумагой и прочая бесполезная ерунда. В рюкзаке Сэма было примерно то же самое. Они остались без спичек, без спальных мешков, палаток, компаса и припасов. Вода была у них во флягах на груди и на поясах, хотя бы об этом можно было не волноваться.

Но вокруг стремительно темнело, и вскоре они будут умирать от голода и захотят спать.

– Что нам делать? – спросил Сэм. Ему было всего десять лет, так что Дин делал на это скидку, но если брат продолжит ныть, он сам сбросит его с ближайшего обрыва.

– Надо спускаться, – ответил Дин. – Дотемна надо пройти как можно больше. Среди деревьев будет теплее, и, может, нам повезет найти ягод или поймать кролика.

– Но отец сказал нам сидеть здесь целый час, – возразил Сэм.

– Мало ли что он сказал. Он сказал, что у нас в рюкзаках припасов на три дня. Будешь продолжать слушать его или хочешь поесть?

– Поесть.

– Тогда пошли.

Они добрались до домика к вечеру следующего дня – голодные, уставшие и злые. Но Дину пришлось признать, что урок они выучили.

Теперь он вспомнил этот урок, слушая историю Хармона Байрда.

Старик оказался прав в двух вещах. Он точно знал, на какой дом напали и что тварей можно пристрелить. Дин проверил и то и другое, войдя в дом и встретившись лицом к лицу с молодым солдатом.

Но сидя на кровати Сэма в мотеле, старик рассказал историю, проверить которую было куда сложнее. Если бы Дин своими глазами не видел всего, что ему пришлось повидать за свою жизнь и даже тут, в Сидар-Уэллсе, он не поверил бы ни слову из услышанного.

– Мне девяносто один год, – начал Байрд после того, как они подкрутили батареи, чтобы в комнате стало для него достаточно тепло, и принесли ему из автомата баночку газировки. Он стащил с головы шапку, и оказалось, что он почти лысый, на розовой пергаментной коже чудом сохранилась всего пара прядей. – Так что я пережил уже два этих, как вы их называете, цикла убийств. Я их называю «Сорок лет».

– Сорок лет чего? – уточнил Сэм.

– Ничего. Просто «Сорок лет». Я ни с кем об этом не говорил, а сам я называю это, как мне нравится.

– Имеете право.

– Вот именно. Ну так вот, два таких я уже пережил. Этот раз, стало быть, третий. Во время первого я был еще совсем малец, но все видел. Моего отца убили томагавком, тетку застрелили в спину, соседа нашего – этому не повезло – привязали к лошади лицом вниз и тащили, пока вся кожа спереди не слезла.

– Вот это жесть, – сказал Дин.

– Это и была жесть, уж поверьте, молодой человек, – подтвердил Байрд. – И запомнилось навсегда.

– Не сомневаюсь.