Никогда. Ведьмино ущелье. Остров костей

Аплодисменты долго не смолкали. Вот и ответ на все вопросы, подумал Сэм. Зачем говорить о неприятных вещах, когда можно сделать вид, что ничего не происходит. Отец всегда с презрением относился к политикам. В Стэнфорде Сэм понял, что некоторые из них действительно заботятся об общественном благе, а другие – только о собственной выгоде.

Мэр Милнер был ярким представителем второй категории.

Шквал оваций, наконец, стих. Магазины распахнули свои двери, и люди стали расходиться, покидая центральный зал.

Сэм вздохнул с облегчением. Он очень боялся, что нападение может произойти, пока все толпятся в тесном пространстве, но, к счастью, этого не произошло.

Может, Дин и Хармон Байрд уже добрались до дома ведьмы, и им удалось произнести заклинание, разрушающее ее проклятие, засыпать ее кости солью и сжечь? Телефоны не ловят сигнал в ущелье, так что Дин вряд ли сможет ему позвонить.

Вдруг толпа отхлынула назад, веселые разговоры разом смолкли.

– Что это? – раздался чей-то крик, полный ужаса.

«Значит, – подумал Сэм, – Дин все-таки не успел».

Глава 35

– Вот чего бы не хотелось, – прошептал Дин, – так это остаться без боеприпасов.

– Это точно, – отозвался Байрд.

– Но, похоже, нам улыбнулась удача. Они довольно плотно столпились вокруг нас. И с дробовиком…

– Согласен. – Байрд помахал своей винтовкой. – Я прикрою тебя, но мы с моей старушкой много не положим.

– Уже что-то, – отозвался Дин, жалея, что старик вооружен не дробовиком, а лишь древней винтовкой с самодельными разрывными пулями. – Только экономьте патроны.

– У меня из руки пятицентовик не вынуть, так я в него вцеплюсь. Так что про экономию мне не рассказывай.

– Тогда поехали. – Дробовик Дина был полностью заряжен. Зверье топталось по периметру круга, время от времени тычась в него, проверяя на прочность. Дин был прав, они стояли плотной стеной. Проблема была лишь в том, что все они были разного роста – грызуны и пресмыкающиеся у земли, олени и бараны – выше, а птицы – над головой.

Но мешкать было нельзя. Животные растаптывали снег, и соль таяла на глазах. Если на то, чтобы пробить путь, у него уйдет патронов восемь, останется еще шестнадцать.

Возможно, у дома ведьмы их поджидает гораздо более внушительная защита. Тогда шестнадцатью патронами не обойтись.

С другой стороны, тогда и сотни может не хватить. Но если они погибнут здесь, то о том, что их ждет у хижины, можно не беспокоиться.

– Начали! – крикнул Дин. Он вскинул дробовик, надеясь положить как можно больше птиц. Грянул выстрел, и во все стороны полетели перья и потроха. На земле кровавые ошметки замерцали и засияли черным светом. Но большая часть исчезла прямо в воздухе.

Выстрел напугал остальных животных, которые замерли на месте или попрятались за более крупных собратьев. Тем лучше. Чем кучнее они стоят, тем больше он сможет положить одним выстрелом. Если бы они еще стояли подальше, это увеличило бы радиус поражения, но чем богаты, как говорится, тем и рады. Дин опустил дробовик и выстрелил по копошащейся у земли мелюзге, надеясь, что если соль заденет ноги крупных животных, этого хватит, чтобы уничтожить их.

От крыс, мышей, бурундуков и скунсов не осталось и следа. Вернее, от скунсов осталась, как ни странно, знакомая вонь жженых покрышек.

Крупные животные – койоты, еноты, олень и баран, задетые выстрелом, не исчезли, но упали на снег, беззвучно крича от боли. Они корчились в агонии, мерцали и пропадали из виду, а затем снова проявлялись. Другие меняли облик на человеческий.

Среди них оказался и олень, который превращался в отца Байрда.

– Па! – снова закричал Байрд. На этот раз Дин не успел его остановить, и он бросился к призраку, принявшему вид его давно умершего отца.

И разорвал круг.

– Черт! – воскликнул Дин. Он обернулся и выстрелил в стоявших позади крупных животных, чтобы предотвратить нападение с тыла.

Духи-животные замешкались. Ничто больше не преграждало им путь, но число погибших от трех выстрелов собратьев заставило их призадуматься.

«Конечно же, – вздохнул Дин, – они решат нападать».

Он вставил в дробовик еще один патрон и выстрелил. К тому моменту Байрду удалось добраться до отца, который опять превратился в оленя и теперь пытался подняться на ноги и боднуть Байрда рогами. Дин прыгнул вперед и успел сбить старика с ног. Он сам едва сумел уклониться от удара, почувствовав, как рога со свистом пронеслись у него над головой. Тогда он приставил дуло прямо к оленьей морде и выстрелил.

«Пять, – сосчитал он про себя, – осталось три».

Но теперь они с Бардом оказались без защиты, во власти оставшихся животных, которые уже успели прийти в себя. Птицы поднялись вверх, чтобы с высоты спикировать на них, из-под снега лезли крысы и змеи.

«Господи, как же я ненавижу крыс!» – Дин выстрелил, уничтожив несколько десятков ползучих тварей.

За спиной у него раздался выстрел. Он обернулся и увидел, что Байрд, опустившись на одно колено, палит из своей древней винтовки. Его разрывной патрон попал в одного из остававшихся в живых баранов. Вторым выстрелом он убил оленя.