Николай

Нацепив приторную улыбочку и не беспокоясь о моих оскорблениях, она медленно подходит ко мне. Аврора всегда слышит то, что хочет, и в ее разуме, я возможно исповедую свою вечную преданность. Сумасшедшая сука.

– О, малыш Скотос. Ты всегда умело подбираешь слова.

Видите? Сумасшедшая.

– Ну, читай между строк. Пошла. На. Хуй. Отсюда. – Я поворачиваюсь к ней спиной, лишая ее удовольствия.

– Дориан исчез.

Сузив глаза, я поворачиваюсь.

– Что?

– Он пропал – он и его напарник. Они оба ушли в самоволку из Теней. Никто не знает где они находятся и стоит ожидать самого худшего.

– Он не мертв, Аврора.

Нет. Не может быть.

Она качает головой.

– Я не верю. Но определенно что-то не так. А что, если он серьезно ранен и находится в плену? А что если его пытают?

Хотя ее слова переполняет беспокойство, но лицо и глаза говорят совершенно иное. Аврора, такая же искренняя, как и ее слова.

Она фальшивка… лгунья. Она в самом деле не заботится о Дориане – никогда не заботилась. А заботилась о том, что его титул мог сделать для нее. Все что видела Аврора, только корону.

– Я беспокоюсь, – продолжает она с притворным сочувствием. – Думаю, твой отец мог бы узнать, если бы его схватили. Они должны вернуть его ради дипломатического союза.

– Может быть, – пожимаю я плечами. – Почему бы тебе не спросить у него? Вижу, что ты знаешь его лучше и все такое. Или же он трахнул и забыл тебя, как и все остальное в твоей убогой жизни?

Ярость окрашивает ее щеки, но выражение Авроры остается совершенно бесстрастным. Она не просто жадная до денег шлюха, она отцовская блядь, жаждущая денег шлюха.

И это отвратительно, потому что мой отец, правящий король Темных, и Дориан стал свидетелем неосмотрительного поступка.

– А? Кошка украла твой язык? – издеваюсь я. – Или же от постоянных фонтанов спермы всяких Томов, Диков и Гарри он, наконец, отвалился?

И я вижу это. Ее защита трещит по шву. Та маленькая вспышка эмоций, которая делает Аврору человечной.

Ее руки дрожат, когда она подходит ко мне.

– Ты ведь знаешь, что я ничего не могу поделать! Ты же знаешь я…

– О мой Бог! – фыркает Амели, одетая в едва прикрывающий французский наряд горничной, когда распахивает дверь. – Я уже устала от этих…

– Кто, мать твою, она такая? – глумится Аврора, капая ядом с белых зубов. – Значит так себя здесь ведут шлюхи?

Амели вопросительно смотрит на меня янтарными глазами, разинув рот. Блять. Я так увлекся пренебрежительным отношением к Авроре, что даже не смог ощутить приближение Амели?

– Аврора, это Амели и она не шлюха, – объясняю я ровным голосом. – Амели, Аврора уже уходит.

– Уже ухожу? – спрашивает Аврора, стрельнув в меня взглядом, а затем на Амели. – Нет. Мы еще не закончили дискуссию, поэтому, если ты нас простишь…

Я вижу боль Амели и назревающий гнев, что позволит легко обнаружить ее.

Я должен выпроводить Аврору отсюда. Если она вдруг уловит уникальное волшебство Амели, то не колеблясь убьет ее. А убийство другого представителя Темных, особенно Орексис, весьма не одобрительно.

– Как насчет того, чтобы спуститься и выпить, Аврора? – говорю я самым податливым голосом. – Я просто переговорю с Амели и присоединюсь к тебе.

Аврора скептически посмотрела на меня и Амели, прежде чем кивнуть.

– Хорошо. Но не долго. Я не люблю ждать. – Затем она важной походкой идёт к двери и уходит не оглядываясь.

– Ничего себе, – замечает Амели, закрывая за ней дверь. – Кто этот лучик солнца?

Я облегченно вздыхаю, что Амели совершенно не испугалась того, что я здесь наедине с Авророй. В три быстрых шага я стою перед ней, позволяя теплоте ее души нагреть холодное пространство, которое Аврора оставила от себя.

– Психованная бывшая моего брата. Правда обояшка?

– Это заставило его убежать из города? Бывшая?

– Одно и тоже.

Амели качает головой.

– Не могу сказать, что виню его.

Мы оба смеемся над Авророй, когда я вижу, как Амели морщиться. И в этот момент я замечаю небольшой, пурпурный синяк в уголке ее рта.

– Что случилось? – спрашиваю я, приблизившись, чтобы лучше осмотреть опухшее место.

– Кстати о Солнышке… ты можешь надеть намордник на свою блондинистую сучку, – говорит она закатив глаза.

– Что случилось? – спрашиваю я более сурово.

Амели дотрагивается до синяка.

– Ничего, правда. Просто еще один день в обществе высших проституток. Саншай не закрывала рот, треплясь об особом отношении ко мне и как мне, куску дерьма, удалось заполучить твое внимание. Я сомневаюсь, что они будут еще это обсуждать. Извини, но ей придется отказаться от минета примерно на неделю, – подмигнув говорит она.

– Она ударила тебя? – резко спрашиваю я, и ярость освещает мои глаза.

– Ты что не слышал ту часть, где я надираю ей задницу? Пустяковое дело, Нико. Дома я имела дела куда с большими суками, чем она.

Я пытаюсь совладать с чувством разочарования и беспомощности, пока смотрю в глаза Амели, ища хоть какой-нибудь знак, что она действительна в порядке.

Подняв руку, я аккуратно провожу по синяку кончиками пальцев, от чего Амели стонет.

– Извини, я причинил тебе боль?

Прежде чем я успеваю одернуть руку, она хватает меня.