Николай Грозный. Блеск и величие дворянской России

Когда в Польше заполыхало, 14 января 1831 г. раскаявшийся масон генерал А. Б. Голицын через военного министра Чернышева передал царю большой доклад «Об иллуминатстве в 1831 году». Писал, что это всемирный заговор «против всех престолов Божьих и царских, против всех народов», «к ниспровержению христианской веры и к отнятию власти от всех земных царей и правителей». «Цель секты состоит в том, чтобы вкрадываться самым воровским и нечувствительным образом в правление государств, окружать престолы легионами неутомимых членов, которые все должны стремиться к одной цели». Генерал пояснял, что в разных странах иллюминаты выступают под разными названиями: во Франции – якобинцы, республиканцы; в Англии – радикалы; в Италии – карбонарии; в Польше – «патриоты». Но члены ордена строго подчинены руководителям, связаны страшными клятвами, которые не могут нарушить.

Голицын отмечал, что в России эти структуры разрослись в правление Александра I, беря под контроль систему образования, где подвизались профессора Арсеньев, Герман, Раупах, Шлецер, сея семена вольнодумства. А в настоящее время руководство иллюминатов обращает особое внимание именно на Россию, считая ее главной помехой для своих целей. На нее действуют три центра – Саксонский (главный), Парижский и Гамбургский. Генерал считал, что в нашей стране под влияние ордена попало не менее 40 тыс. человек, ключевыми фигурами называл А. Н. Голицына, Сперанского, Кочубея. Подчеркивал, что III Отделение Бенкендорфа «все знает, но не передает». Получив этот доклад, царь велел доставить генерала Голицына в Главный штаб и провести расследование. Здесь он написал второе письмо, целиком посвященное обвинениям Сперанского.

Получая такие сигналы и информацию о польских событиях, Николай вспомнил сосланного в Ревель сотрудника Аракчеева, М. Л. Магницкого – в свое время он тоже поднимал вопрос о влияниях иллюминатов. В 1831 г. император вызвал его, поручил обобщить сведения об иллюминатах и их российских связях. Первую записку Магницкий подал 3 февраля, «Об иллюминатском заговоре, потрясшем Европу». В ней изложил общие сведения об ордене. Указывал, что он «обнимает уже всю Европу», хотя членство в нем неравноправное. Есть «начальники невидимые» и «управляемый народ иллюминатский» – исполнители, не знающие подлинных целей.

Вторая записка, от 7 февраля, называлась «Историческое изложение входа и водворения иллюминатства во всех многоразличных его видах в России». Магницкий рассказал, как развивалось масонство в нашей стране. Агентами влияния при Александре I назвал академика Паррота, Каразина. Выделял и Сперанского, «кабинет которого сделался ложею» – поскольку он был вовлечен в сеть иллюминатом Фесслером. Третья записка, от 17 февраля, была «Об иллюминатстве академическом, духовном, народном». Магницкий подтверждал мнение генерала Голицына, что главным инструментом заговорщиков стала система просвещения. Полагал, что под их влияние попал попечитель Петербургского университета Уваров, открывший дорогу либеральным профессорам. Во все науки стал внедряться дух материализма, человеческих «свобод» – превращая молодых людей в вольнодумцев и потенциальных мятежников.

Магницкий выделял и «духовное иллюминатство» среди священников «нового духа», мечтающих реформировать Церковь. И «народное» – бунтарство среди простонародья, мелких чиновников, нахватавшихся вредных идей. Он утверждал, что в Англии и Франции иллюминаты уже «захватили правительства» и готовят «всемирный переворот». Главный бастион на их пути – Россия, и против нее будут вестись атаки «двух родов». Внешнеполитические и внутренние: расшатыванием экономики, финансов, и одновременно внедрением либеральных идей через культурную сферу, формированием нужного «общественного мнения» [58].

Последующая история показала, что доклады Голицына и Магницкого содержали сущую правду. Но последствия этих докладов показали и другое. Что окружение Николая I было уже заражено масонскими влияниями. Оба автора задели слишком высокие фигуры – Сперанского, А. Н. Голицына, Кочубея, даже Бенкендорфа. К расследованию привлекли отставного начальника тайной полиции при Александре I – Якова де Санглена (именно он в свое время способствовал отставке и ссылке Сперанского). Но ведь и Санглен был масоном! [59]. Хотя даже он округло признал – во многом «доноситель ударяет в истину». Однако относил эту истину только к прошлому, а в настоящее время сведения объявил ложными. За «клевету» А. Б. Голицын был заключен в крепость, где просидел 5 лет. Магницкий был опять отправлен в ссылку – в Одессу, потом в Херсон. Умер в нищете.