Николай I

По-своему психологически точно отношения между Николаем Павловичем, выступавшим в роли лидера в семейном союзе, и Александрой Федоровной, добровольно и с радостью принявшей предложенную ей роль слабой и зависимой от супруга, охарактеризовала А. Ф. Тютчева: «Император Николай питал к своей жене, этому хрупкому, безответственному и изящному созданию, страстное и деспотическое обожание сильной натуры к существу слабому, единственным властителем и законодателем которого он себя чувствует. Для него это была прелестная птичка, которую он держал взаперти в золотой и украшенной драгоценными каменьями клетке, которую он кормил нектаром и амброзией, убаюкивал мелодиями и ароматами, но крылья которой он без сожаления обрезал бы, если бы она захотела вырваться из золоченых решеток своей клетки. Но в своей волшебной темнице птичка не вспоминала о своих крылышках. Для императрицы фантастический мир, которым окружало ее поклонение всемогущего супруга, мир великолепных дворцов, роскошных садов, веселых гор, мир зрелищ и фееричных балов заполнял весь горизонт, и она не подозревала, что за этим горизонтом, за фантасмагорией бриллиантов и жемчугов, драгоценностей, цветов, шелка, кружев и блестящих безделушек существует реальный мир, существует нищая, невежественная, наполовину варварская Россия, которая требовала бы от своей государыни сердца, активности и суровой энергии сестры милосердия, готовой прийти на помощь ее многочисленным нуждам»^{1675}.

Диктат Николая Павловича распространялся порой и на наряды супруги. Когда ему не нравилось какое-нибудь платье, он заставлял сменить наряд, чем иногда доводил супругу до слез. Впрочем, как заметила Ольга Николаевна, это «никогда не переходило в сцену, так как Мама сейчас же соглашалась с ним, и Папа, немного смущенный и сконфуженный, усиливал свою нежность к ней»^{1676}.

Вдовствующая императрица Александра Федоровна скончалась в возрасте шестидесяти двух лет 18 октября 1860 года в Павловске, завещав, чтобы через год после ее смерти дети и внуки заняли бы ее комнаты в Зимнем дворце и на даче «Александрия», где она «была счастливейшей супругой и матерью»^{1677}.

«Вселять в них и доверие к родителям, а не страх»: Отец и дети

В обществе детей грозный император, казалось, преображался. Современники единодушно свидетельствуют о его любви к детям: как к своим собственным детям и внукам, так и к детям вообще. «Нежным отцом» называл Николая I граф В. А. Соллогуб^{1678} и «редким отцом семейства» — неизвестный мемуарист, описавший встречу императора с семьей шведского короля в 1838 году^{1679}. А семейная идиллия в изображении М. П. Фредерикс в свое время вызвала раздражение историка М. Н. Покровского. «Самое светлое воспоминание детства… — писала мемуаристка, — когда я присутствовала на утреннем завтраке членов августейшей семьи. Все они собирались каждый день к августейшей матери пить кофе. Что это была за картина. Боже мой! Во-первых, три красавицы великие княжны Мария, Ольга и Александра Николаевны, прелестные, полные обаяния, всякая в своем роде. Потом великие князья — один лучше другого… Тут император Николай Павлович был самый нежный отец семейства, веселый, шутливый, забывающий все серьезное, чтоб провести спокойный часок среди своей возлюбленной супруги, детей, а позже внуков. Император отличался своей любовью и почтением к жене и был самый нежный отец»^{1680}.