Николай Негорев или благополучный россиянин.

-- Как же можно сравнить! На лежанке очень жарко, на полу холодно, а на кровати удобно,-- пояснил Бенедиктов, улыбаясь во всю ширину своего огромного рта.

Мы спустились по крутой лестнице без перил, рискуя скатиться вниз по оледеневшим ступеням, прошли темный крытый двор и выбрались наконец на пустынную замерзшую улицу. Бенедиктов как путеводитель пошел вперед по глубокому снегу, засыпавшему тротуар; Андрей шел рядом с Новицким; я замыкал шествие, соображая, что в случае надобности могу отстать от них и сделать вид, что я человек, совершенно посторонний уличным мальчишкам, идущим впереди с братом.

-- Кто же с кем дерется? -- спрашивал Андрей, потирая руки от восторга.

-- Стена на стену. С одной -- мещане да мы, а с другой -- ребята из Черкасов да извозчики,-- улыбаясь, пояснил Бенедиктов, сделав оборот и идя взадпятки.-- Нынче только плохо. Прежде, говорят, черкасов за реку наши перегоняли. Ныне они хлюздить начали.

-- Как?

-- Как плохо придется, начали кольями да камнями бить наших; стали засады делать. Подлый народ эти черкасы.

Андрей схватил Семена под руку, прижался к нему и, кривляясь от удовольствия, тащил его вперед. Когда Андрей находился в очень веселом расположении духа, на него нападал прилив необыкновенной откровенности. Так случилось и в этот раз.

-- А я ведь тебе не говорил,-- сказал он, оборачиваясь ко мне,-- меня уж секли в корпусе три раза.

-- Тебя -- этакого маленького барчонка -- уж три раза! -- с восторгом воскликнул Бенедиктов, неожиданно останавливаясь и хлопая Андрея по спине самым фамильярным образом.

-- Да. Уж три раза,-- весело повторил Андрей.-- Первый раз -- за то, что я молитвы не выучил. У нас по очереди читают молитву; дошла очередь до меня, а я и не знаю.

-- Ай да молодец! -- воскликнул Бенедиктов, опять хлопая Андрея по плечу.

-- В другой раз -- за то, что я смеялся во фронте, а в третий раз за сигналы. Тра-та-та-та! Знаешь? "Слушай, первый взвод!" Теперь я уж понял.

-- Это все равно что у нас гласы,-- сказал Бенедиктов.-- Сколько меня ни драли, а я так и не мог выучить.

Андрей полюбопытствовал узнать, что это за гласы такие, и получил от Новицкого довольно удовлетворительное объяснение, которое Бенедиктов, отговариваясь неведением, дать отказался. Брат пришел в восторг от этой премудрости, прижался еще крепче плечами к Семену и захохотал как сумасшедший.

Между тем мы все подвигались и наконец завидели оживленную пеструю толпу мужчин и женщин. Это были зрители войнишки; самое зрелище было внизу, под горой.

Войнишка, происходившая только в зимнее время, начиналась обыкновенно возней мальчишек. К шуточной драке ребят мало-помалу приставали подростки, и драка становилась серьезнее.

В это время стоило какому-нибудь не вытерпевшему богатырю той или другой стороны вмешаться в свалку, чтобы уже кинулись все резервы обоих лагерей, и тут побоище принимало отчаянный характер.

Мы остановились в народе и увидели довольно оживленную толпу дерущихся мальчишек. По временам с горы сбегал какой-нибудь парень лет шестнадцати, врезывался в толпу, махая обеими руками; мальчишки валились направо и налево, а он, натешившись достаточно, с торжеством возвращался назад.

-- Пойдемте поближе, поближе,-- потащил нас Бенедиктов, по-видимому очень воодушевившийся видом драки.

Мы протолкались вперед, к краю рва, и остановились около самого спуска.

-- Вот видите, там за сараем-то стоят. Это ихние,-- пояснил Бенедиктов.

За большим сараем стояла целая толпа мужиков в полушубках и рукавицах. Они молодцевато поправляли шапки и оживленно разговаривали о чем-то. Это были извозчики и черкасы. Одни из них уходили в соседний кабак и снова возвращались, другие выплясывали от холода известную извозчичью пляску и похлопывали рукавицами. На драку никто из них, по-видимому, не обращал никакого внимания.

-- А где же ваши? -- спросил Андрей у Бенедиктова, который потирал руки, подергивался и кривлялся на холоду.

-- Наши вот в этой избе; наши в тепле сидят,-- отвечал Бенедиктов.-- Разве подраться? -- весело добавил он, как-то особенно пожимая плечами.

Его, по-видимому, подмывало сильное нетерпение.

-- Подерись! а? слушай, подерись! иди! -- задергал его Андрей.

-- Ау! -- вскричал Бенедиктов и бегом понесся вниз по спуску, махая руками, как ветряная мельница. Он врезался с лету в толпу и начал рассыпать удары направо и налево; мальчишки отскочили, и вокруг него образовалась небольшая площадка. Со стороны черкасов вылетели два парня в полушубках и рукавицах, со стороны мещан тоже явились бойцы; драка сделалась посерьезнее. Скоро мы увидели, что Бенедиктов упал, а через несколько секунд он радостно вбежал к нам на гору; лицо его было красно, и он дышал тяжело.

-- Важно! -- проговорил Бенедиктов тоном человека, до боли нахлеставшегося в бане веником и слезающего с полка.

-- Славно! молодцы! -- кричал Андрей, хлопая в ладоши и судорожно потирая руки.

Драка принимала все более и более оживленный характер.

-- Вон наши идут,-- вскричал Бенедиктов, дергая Андрея за плечо.--Ихние-то, ихние как засуетились!