Никто

— Элизабет никого не станет слушать. Она считает святым долгом исправить мое поведение, и ничто не может убедить ее в обратном. Ричард сказал мне, что он уже говорил с ней на эту тему. Невыносимо, что брат вынужден извиняться передо мной за то, в чем он ни в коей мере не виноват!

Мистер Монтегю с ужасом изучал несчастное лицо Серены. Его охватило негодование.

— Ну, это уже слишком! — пробормотал он. — Она считает своим долгом исправить твое поведение, не так ли? И не хочет слушать Килвертона, a? Я желаю сам с ней побеседовать! Какого черта ты не исправляешь ее поведение, Серена? Она могла бы извлечь у тебя несколько уроков…

Он оборвал свой монолог. Глаза Серены, доверчиво сияющие, заставили Неда потерять ход мыслей. Ее искренняя благодарность за то, что она нашла защитника в друге брата, была так трогательна.

— Уроки чего? — с надеждой спросила Серена.

У Монтегю сжалось горло. Маленькая рука Серены все еще лежала на его руке. Импульсивно, он накрыл ее своей рукой.

— Обаяния, силы духа, дружелюбия и всего, что человеку дорого.

Серена перестала дышать. Ее щеки залил яркий румянец.

— О, — слабо сказала Серена.

Она сглотнула и перевела взгляд на галстук мистера Монтегю. Странное ощущение застенчивости охватило ее; как будто она всю жизнь не знала Неда! Как будто он не ee старый друг! Как будто он был для нее чем-то совершенно другим.

Галстук Неда — как бы изящно завязан ни был — не дал ей ключа к его мыслям. Она снова взглянула на него. Он смотрел на нее с такой болезненной тревогой и такой нежностью, что она снова забыла дышать.

— О, — прошептала она еще раз.

Это прозвучало глупо, но она и чувствовала себя глупо. На самом деле, самым глупым (она внезапно осознала) было дурацкое увлечение капитаном. Ее глаза расширились от удивления. Да ведь она тысячу раз смотрела на Неда и никогда его по-настоящему не видела.

В другом конце комнаты разворачивалась совершенно другая сцена. Леди Элизабет попросила лорда Килвертона о разговоре наедине.

Он поклонился и проводил ее к самой дальней от камина части комнаты. Оказавшись вне пределов слышимости для остальных, Элизабет одарила своего жениха сердитой улыбкой:

— Вы, несомненно, удивляетесь моему присутствию здесь, в доме вашей бабушки.

Голос Килвертона оставался нейтральным:

— Признаюсь, меня очень удивило ваше присутствие.

— Я приехала из чистого альтруизма, поверьте. Услышав о вашем нелепом исчезновении, я хотела дождаться вашего возвращения — и объяснения! — на Маунт-стрит. Представьте мои чувства, когда я туда прибыла и узнала, что сестра моего жениха полна решимости — самым упрямым образом! — присоединиться к тому, что я считала совершенно лишним! Естественно, я сочла своим долгом сопровождать ее.

Килвертон устало вздохнул:

— Естественно.

— Серена намеревалась отправиться в открытом экипаже, Ричард, по общественной дороге, с одной мисс Эмили Кэмпбелл в качестве компаньонки! Я не могла поверить своим ушам! Из всех безрассудных, неуместных начинаний этой девчонки-сорванца…! Я не могла позволить ей так чудовищно выставлять себя напоказ. Поэтому я…

Килвертон поднял руку, останавливая ее. Его усталость исчезла.

— Позвольте мне прояснить, Элизабет! Вы сопровождали Серену, поскольку были уверены, что ваше присутствие в карете спасет ее от порицания? Вы хотите сказать, что репутация моей сестры не выдержит, если ее будет сопровождать менее значимая, чем вы, фигура?

Элизабет покраснела.

— Ну, я бы не выразила это в таких точно терминах…

— Но на самом деле это довольно точная картина ваших чувств! — Голос Килвертона стал почти диким от гнева. — Элизабет, позвольте вам сообщить, что вы всегда были и остаетесь невыносимым, придирчивым, вспыльчивым снобом. Я больше не намерен терпеть вашу критику в адрес моей сестры, моей семьи, моих друзей или меня самого!

Элизабет отпрянула, почти потрясенная, как если бы лорд Килвертон ударил ее.

— Вы смеете диктовать мне, чего вы терпите или не терпите? И особенно сейчас! Когда ваша семья втянута в самый гнусный, постыдный скандал, о котором я слышала за много лет! — Она сжала трясущиеся руки. — Я пыталась сделать скидку… отказывалась от участия во многих вопросах… упустила из виду многие примеры того, что я могу только назвать… о! Так часто мне хотелось сказать вам, что именно я думаю о ваших манерах, нравственности и поведении! Я проявила к вам терпение, которого вы не заслуживаете! В интересах нашей будущей домашней гармонии…

Килвертон издал невеселый смех:

— Прошу вас, Элизабет, не позволяйте этому соображению волновать вас! Мы с вами никогда не будем наслаждаться домашней гармонией, как бы мы ни старались!