Никто

— Ну все, это последняя капля! — воскликнула она, бледнея от ярости. — Я сильно обманулась в вас, лорд Килвертон! Вы претенциозны, вульгарны и безответственны! То, что я услышала сегодня, покрывает вас позором. Меня унижает мысль о союзе с вами. Боже, втянуть мою семью в скандал, устроенный вашим кузеном! Милостивые небеса! Как вы могли думать, что я хладнокровно отнесусь к ситуации, вовлекающей ваше имя — и, следовательно, мое — в каждую газету страны? В связи с предумышленным убийством? Оскорблено каждое чувство! Я бы отдала все, чтобы избавиться от вас!

Глаза Килвертона заблестели.

— Действительно? Это легко сделать.

— Да! — дико вскрикнула Элизабет. — Я так и сделаю! Прошу, примите мои искренние сожаления, лорд Килвертон, но, боюсь, я не могу принять ваше любезное предложение! Я не выйду за вас замуж!

Едва слова сорвались с ее губ, как она пожалела о них. Килвертон не дал ей возможности отказаться. Он схватил ее руку и с энтузиазмом сжал.

— Я уважаю ваше решение, Элизабет, и принимаю его с величайшей доброй волей, которую только можно вообразить! Спасибо! Уверен, что вы будете благословлять этот день.

Ричард повернулся, чтобы отойти, и обнаружил, что в комнате стало тихо. Все смотрели на него и на леди Элизабет. По мере того, как их разговор становился все горячее и громче, он, в конце концов, привлек внимание всех, находящихся в пределах слышимости.

Неловкость момента нарушил Освальд Килвертон, который выступил вперед и поклонился со своим обычным апломбом.

— Леди Элизабет, если вы предпочитаете вернуться в Лондон до обеда в… э-э… компании, я буду счастлив предложить вам место в моей карете.

Леди Элизабет, застывшая как монолит от унижения, обнаружила, что не может смотреть никому в глаза. Взяв Освальда под руку, она вышла из комнаты со всем доступным достоинством, едва кивнув леди Колхерст на выходе.

После того, как дверь за Освальдом и Элизабет закрылась, взгляд леди Колхерст обратился к внуку:

— Гм! Мы не могли не подслушать, Ричард. Надеюсь, ты не ожидаешь, что мы будем симулировать невежество. Мы должны выразить тебе наши соболезнования или поздравления?

Ричард нежно улыбнулся тревоге, скрытой за грубым тоном бабушки:

— Как мне ответить на этот прямой вопрос?

— Правду, пожалуйста.

Он усмехнулся:

— Прошу прощения, бабушка, но я отказываюсь отвечать правдиво. Боюсь, я не смогу сделать это, не выглядя невежей. Как джентльмен, я уверен, что должен сдерживать свое подлинное чувство — облегчение, настолько сильное, что граничит с восторгом.

Губы леди Колхерст дернулись, и она заметно расслабилась.

— Тогда поздравляю! Я так рада!

Серена подбежала и схватила брата за руку, с тревогой глядя ему в глаза.

— Ричард, ты уверен? Боюсь, это моя вина! Я бы ни за что не сделала тебя несчастным. Если хочешь, завтра я пойду к Элизабет и…

— Нет, нет! — поспешно сказал Ричард. — Ни в коем случае, Серена! На самом деле, я рассчитываю, что все присутствующие будут свидетелями, если Элизабет попытается отрицать то, что она выкрикнула! Эта мысль не даст мне спать по ночам.

Нед подошел к ним.

— Он прав, Серена. К черту все, разве мы не говорили, что они не подходят друг другу? К тому же — это не твое дело! Оставь его в покое. — Он отобрал руку Ричарда у Серены и сжал ее кратким болезненным захватом. — Разумеется, нехорошо так говорить, нo между нами: отлично! Поздравляю тебя, старик. Не могу сказать, что мне жаль распрощаться с ней.

— Нет, — согласился Ричард. — Мне тоже.

Похоже, м-ру Монтегю пришла в голову идея:

— Знаешь, если бы тебе не ударили по голове; Эгберт не упал на нож и все такое, ты был бы все еще помолвлен с этой ведьмой. Напоминает мне пьесу Шекспира. Точно не могу вспомнить — не дословно; никогда не был умником! Что-то о том, что «все работает на благо».

Леди Колхерст фыркнула:

— Это из Библии, дурочок! «Все работает ко благу любящим Господа». Что ж! Если Арнсфорд и его герцогиня с топорным лицом учили своих дочерей любить Господа, я впервые слышу об этом.

Нед мудро кивнул, не смущаясь характеристикой ее светлости на его счет.

— Доказывает мою точку зрения.

Эти воды становились слишком глубоки для Серены. Она нетерпеливо покачала головой.

— Но, Ричард, ты хотел жениться последние два сезона.

Ричард насмешливо улыбнулся обеспокоенному выражению лица сестры:

— Я все еще хочу. Но не на Элизабет.

— Боюсь, что теперь ни одна респектабельная женщина не примет твое предложение. Если Элизабет изобразит тебя обманщиком…

Нед со смехом выкрикнул:

— Не примут предложение виконта Килвертона? Наследника титула и состояния? Моя милая Серена! Мамаши-свахи будут толкать своих дочерей под ноги твоему брату еще до конца недели!

— И напрасно, — спокойно сказал Ричард. — Я надеюсь снова обручиться до конца недели.

Бабушка, сестра и лучший друг уставились на него. Глаза лорда Килвертона заискрились смехом.

— Что, я наконец удивил вас?

Нед нахмурился, сурово глядя на своего друга.

— Довольно нас дурачить! Если мне не изменяет память, единственная женщина кроме Элизабет, которой ты интересовался, была некая инкогнита на Керзон-стрит…