Нил Сорский

Немногим ранее, в период между июнем 1488-го — февралем 1489 года владыка Геннадий обратился к бывшему архиепископу Ростовскому Иоасафу (Оболенскому) с посьбой прислать к нему, если возможно, Нила Сорского и Паисия (Ярославова). На основании того, что ответное послание архиепископа Иоасафа неизвестно, некоторые историки сделали вывод, что Нил Сорский уклонился от обсуждения ереси. Но ведь через год старцы Нил и Паисий пришли в Москву для участия в Соборе на еретиков. Очевидно, это и был ответ на просьбу владыки Геннадия.

О Соборе 1490 года

Да возвратятся грешницы во ад, вси языцы забывающие Бога.

(Пс. 9, 18)

По повелению великого князя Ивана III 17 октября 1490 года в Москве собрались ростовский архиепископ Тихон, суздальский и тарусский епископ Нифонт, сарский (сарайский) и подонский епископ Прохор, рязанский епископ Симеон, тверской епископ Вассиан (Стригин-Оболенский), пермский епископ Филофей, архимандриты и игумены, в том числе игумен Троице-Сергиева монастыря Афанасий. Присутствовали на Соборе старцы Нил Сорский и Паисий (Ярославов), а также представители белого духовенства. Священный Собор проходил в палатах митрополита Зосимы. Великого князя представляли бояре князь Иван Юрьевич Патрикеев, Юрий Захарьич Кошкин, Борис Васильевич Кутузов и дьяк Андрей Майко. Предварительно великий князь велел всем участникам изучить списки и грамоты, присланные новгородским архиепископом, а в Москве провести собственное расследование о ереси и собрать показания свидетелей.

На Соборе перед еретиками зачитали грамоты архиепископа Геннадия. Обличаемые не признавали своей вины. Обращаясь к еретику монаху Захару, митрополит Зосима спросил: «Захария, чего ради преступаешь закон Божий и почему не велишь кланяться святым иконам?» Тот в ответ произнес ругательства. Свои показания на Соборе предъя-вили свидетели. Когда расследование было завершено, в палаты пришел Иван III. Однако он с неохотой признавал очевидное.

В завершение был составлен соборный приговор. Еретикам вменялись в вину поругание икон, хулы на Иисуса Христа, Пресвятую Богородицу, святых, отрицание веро-учения семи Вселенских соборов, нарушение постов, почитание субботы более воскресенья, неверие в Воскресение и Вознесение Христа[408]. По мнению исследователей, «особую важность имеет указание приговора, что решительно все новгородские еретики почитали ветхозаветную субботу, „паче воскресения Христова“, и что они не веруют ни Воскресению, ни Вознесению Христову. Эти особенности вероучения еретиков прямо указывают на их отступничество от веры христианской к „обычаю жидовскому“»[409].

Далее требовалось решить судьбу еретиков. «Летопись Татищева» рассказывает, что Собор, рассмотрев все вины еретиков, пришел к выводу, что их «сожещи достоит», как и требовал архиепископ Геннадий в своем послании. Но мит-рополит Зосима, «яко волк в овечей одежде», воспротивился этому решению: «…достоит я (еретиков. — Е. Р.) проклятию предати и сослати в Новгород на покаяние под стражу, зане мы от Бога не поставлени на смерть осуждати, но грешныя обращати к покаянию». И еретиков «от церкви отлучиша, из сана извергоша и проклятию предаша их». Владыка Геннадий, узнав о таком решении Собора, ужаснулся: «Некто бысть на соборе согласник сему злу»[410].

На Соборе осудили девять человек, почти все — новгородцы. Еретики-священнослужители были извергнуты из сана, все обвиняемые отлучены от Церкви и разосланы в заточение. Часть осужденных отправили для наказания в Новгород. За 40 верст от города их в вывернутой на-изнанку одежде посадили на лошадей лицом к хвосту, «яко да зрят на запад уготованный им огнь». На головы еретикам надели берестяные шлемы с мочальными хвостами и веники из соломы. На каждом осужденном была табличка с надписью: «Се есть сатанино воинство»[411]. В таком виде процессию провели по Новгороду, затем на головах у еретиков сожгли берестяные шлемы[412].