Нил Сорский

Наступила весна, Зосима с нетерпением ждал, когда восстановится навигация, чтобы плыть дальше — на Афон. И однажды на рынке услышал, как продавцы говорили друг другу: «Кораблей пришло много», и поспешил в порт. Он сел на корабль, который через пролив Дарданеллы следовал к Великому (Средиземному) морю. Попутно Зосима обратил внимание на то место, где когда-то стояла великая Троя. Русские паломники, монахи и миряне, с интересом относились к знаменитым памятникам древности.

В Средиземном море морские дороги расходились на две стороны: направо — к Афону и Солуни (современные Фессалоники), далее можно было добраться до Италии; налево — через греческие острова к Иерусалиму и Египту. Зосима сначала посетил Афон, а затем по суше добрался до Солуни. Оттуда, минуя острова Лемнос, Хиос и Патмос, он достиг Иерусалима. Путь от морского порта Рамле (ныне город Рамла в Израиле) до Иерусалима оказался невероятно опасным и стоил больших денег, «злых ради арапов» (арабов). «Чтобы поклониться Гробу Божьему, надо дать семь золотых денег, венецианских флорин, да еще надо давать арабам, откупая путь, а по дороге от Рамле до Иерусалима надо страже давать, 15 сторожевых постов поставлено у Гроба Божьего лютых сарацин», — записал Зосима для будущих путешественников[233].

Ему не удалось посетить другие места Святой земли — опять же из-за «злых арапов»: «бьют бо без милости». Но в Иерусалиме он встретил Пасху: был свидетелем схождения благодатного огня и принял участие в пасхальном богослужении у Гроба Господня. В Яффе (современный порт Хайфа) Зосима со своими спутниками сел на корабль, идущий на Кипр. Здесь он пробыл полтора месяца. А затем через острова Родос и Лесбос паломники вернулись в Константинополь. Плавание по Средиземному морю едва не закончилось для иеродиакона трагически. Корабль захватили венецианские пираты, они изрубили капитана на части и выбросили в море. «Меня же, убогого, ударили ратовищем копья в грудь, говоря мне: „Калугере, поне дуката корса!“ („Монах, давай деньги“), — дукаты — это золотые монеты. Я заклинался Богом Вышним, что у меня нет. Они же взяли все мое состояние. А меня убогого, в одном домотканом кафтане оставили»[234].

Надо заметить, что морские путешествия стоили тогда, как и сейчас, довольно дорого. «Способность оплатить дальнее морское путешествие и тот факт, что в Иерусалиме на Пасху Зосима был принят самим патриархом Феофилом, позволяют предположить, что иеродиакон происходил из знатной семьи»[235]. Вероятно, семья московских дьяков, выходцем из которой был Нил Сорский, также была состоятельной и смогла оплатить столь дорогостоящее путешествие. Возможно, святой сберег некое фамильное «сокровище» и на вырученные за него деньги осуществил свою мечту побывать в Константинополе и на Афоне.

В Константинополе Зосима пробыл еще одну зиму, поскольку плавание в это время года было практически невозможно. А в мае 1422 года благополучно вернулся на Русь, проведя в паломничестве, в общей сложности, три с половиной года. В Средние века путешествовали подолгу. Паломники о многом успевали передумать и многое понять. «Различными оказывались причины путешествий, неодинаковыми стали жизненные судьбы самих путешественников после возвращения на Родину, но посещение заморских стран, прикосновение к святыням христианского мира для всех оказалось серьезной вехой на жизненном пути»[236].

О посещении Царьграда

Блажени непорочнии в путь, ходящие в законе Господни.

(Пс. 118, 1)

В конце 1470-х или, что скорее всего, в начале 1480-х годов старцы Нил и Иннокентий прибыли в Константинополь. Им не довелось увидеть тот великолепный город, который так восхищал паломников во все времена. Константинополь был разорен турецким завоеванием, многие храмы стояли разрушенные, либо их превратили в мечети. Но Царьград был по-прежнему дорог православному сердцу уцелевшими святынями и монастырями, где когда-то спасались великие подвижники.

Город раскинулся на семи холмах, за что его в древности прозвали «Седмохолмым». Путь паломников сначала лежал к храму Святой Софии. Он возвышался на вершине первого холма. Еще совсем недавно Святая София была главной церковью православного Востока. Когда старцы Нил и Иннокентий стояли перед ней, вместо креста на куполе возвышался полумесяц, а рядом с храмом виднелись два пристроенных минарета. Православных в Софию не пускали. Вслед за русским летописцем, описавшим падение Константинополя, старцы Нил и Иннокентий могли воскликнуть: «О велика сила греховного жала! О сколько зла творит преступление! О горе тебе, Седмохолмый, яко поганые тобой обладают!»