Нил Сорский

Тем временем, 31 октября 802 года, к власти в Византии пришел император Никифор I, изгнавший Ирину. По его повелению в 806 году Собор из пятнадцати епископов под председательством патриарха Никифора (патриарх носил то же имя, что и император) снял запрещение с игумена Иосифа, венчавшего императора Константина VI, а Феодора Студита обвинил в расколе Церкви. Житие говорит, что после Собора святой Феодор и его братия стали уклоняться от церковного общения с патриархом. Студиты не посещали литургию в храме Святой Софии, где служил игумен Иосиф. По приказу императора непокорный Студийский монастырь был окружен войсками, а Феодор, его брат и еще двое монахов заключены в монастырь Святого Сергия. Затем святого отправили в ссылку на Принцевы острова близ Константинополя. «Но тут, — говорит современный исследователь, — случилось непредвиденное. Император Никифор, еще не старый человек, блестящий полководец и прекрасный администратор, прочно державший власть в своих руках, оказался первым восточноримским императором со времен Валента (378 г.), павшим в бою с внешним врагом»[248]. Он погиб в июле 811 года в сражении с болгарами во Фракии, а из его черепа победители сделали чашу для вина. Новый правитель Михаил I Рангаве (811–813) вернул святого Феодора и других монахов из ссылки. Злополучный игумен Иосиф был снова извержен из сана. Так закончился михианский раскол. Но Церковь недолго наслаждалась тишиной и миром.

Следующий византийский император Лев V Армянин (813–820), свергнувший Михаила Рангаве, оказался иконоборцем. Он объявил патриарху, что «народ соблазняется относительно почитания икон, и говорит, что из-за этого язычники побеждают ромеев»[249]. По какой-то странной закономерности императоры-иконопочитатели терпели поражения в сражениях с внешними врагами Византии, что вызывало недовольство и ропот в армии. При попустительстве двора солдаты забросали грязью и камнями икону Спасителя над парадными воротами императорского дворца, называемыми Халки (Медные). Лев V приказал снять священный образ. В Рождественский сочельник 814 года патриарх Никифор собрал в патриаршей резиденции 270 епископов, клириков, монахов и мирян. Здесь был и Феодор Студит, а также его брат Иосиф, архиепископ Фессалоники. Все присутствовавшие подписали клятву умереть за веру. После заседания участники собора проследовали в храм Святой Софии и отслужили молебен о ниспровержении замыслов иконоборцев[250]. Тогда император вызвал патриарха и его сподвижников к себе во дворец под предлогом того, что хочет обсудить с ними богословские вопросы почитания икон. Когда дискуссия достигла кульминации, слово взял Феодор Студит. «Не разрушай, — обратился он к императору, — о государь, церковное устроение — ведь сказал апостол: И поставил Бог в Церкви, во-первых, апостолов, во-вторых, пророков, в-третьих, пастырей и учителей (ср. Еф. 4, 11–12 и 1 Кор. 12, 28), а о царях не сказал. Тебе, о государь, вверено устроение государства и войско — о них и заботься, а Церковь оставь пастырям и учителям, согласно апостолу. Если же не захочешь, то если даже ангел с неба будет благовествовать нам извращение нашей веры, и его не послушаем, не то что тебя»[251]. Мысль студийского игумена была сформулирована предельно ясно: император не должен вмешиваться в дела Церкви. После этих слов Лев V пришел в ярость и выгнал всех из «златокрытых» императорских палат. Началась реакция.

Император запретил поклонение иконам, священные образы сжигались и уничтожались, а их почитателей — православных епископов, монахов и мирян — преследовали и подвергали пыткам. Патриарх Никифор был низложен и отправлен в ссылку, его место занял иконоборческий патриарх Феодот. Запугиваниями и посулами император склонил на свою сторону большинство клира. Видя все это, Феодор Студит повелел братии в праздник Входа Господня в Иерусалим обойти крестным ходом обитель. Студиты шли, высоко подняв иконы, и пели: «Пречистому Твоему образу поклоняемся, Благий!»

Этот дерзкий поступок стал известен императору. Он повелел созвать иконоборческий собор, куда Феодор Студит направил свое обличительное послание. Игумена удалили из Константинополя и отправили в ссылку. Несмотря на то что император строжайше запретил святому проповеди и переписку, он повсюду рассылал послания, призывая своих учеников, рассеянных по разным обителям и тюрьмам, быть твердыми в защите святых икон. О себе Феодор говорил: «А еже молчати ми и не учити правей вере (православной вере. — Е. Р.), сие недостоино есть»[252]. Он обращался также за помощью к патриархам Иерусалимскому, Антиохийскому, Александрийскому и к папе Римскому.