Нил Сорский

«Молитва усты» (то есть молитвы, которые поют и читают), а также «телесное делание» (поклоны) составляли только часть молитвенного правила. Главным деланием инока, ради которого он затворялся в пустыни, была «умная молитва», исихия. Тогда «не молитвою молится ум, — писал в своих главах преподобный Нил, — но превыше молитвы бывает. И в обретении лучшаго молитва оставляется»[361]. «Молитва усты», по учению святых отцов, является только необходимой подготовкой к «умной молитве». «Телесное делание — только лист, внутреннее же, то есть умное, это плод»[362].

Время безмолвия наступало после захода солнца. «Сиди в келлии, безмолвствуя, и собрав си ум, держи молитву, имей же с ней и память смертную», — сказано в руководстве для скитского инока. К молитве можно было приступать только со смиренным сердцем, осознавая себя самым грешным из людей и представляя себе будущие мучения, которые ждут каждого за совершенные грехи. Если удавалось настроить себя на молитву, необходимо было удерживать ее час. Затем следовало молитвенное делание: монах совершал повечерие, которое полагалось завершать «умной молитвой». Хотя бы полчаса нужно было постараться удержать чистую молитву, без всяких помыслов и размышлений, даже душеполезных. О молитве должно «прилежно попечение имети, — напоминал старец Нил наставления святых отцов, — всех помысл ошаяся (избегая. — Е. Р.) в ней, аще мощно, не точию злых, но и мнимых благых… и искати в сердци Господа, еже есть „умом блюсти сердце в молитве и внутрь сего всегда обращатися“»[363].

О технике психосоматической молитвы Нил Сорский предпочитал рассказывать своим ученикам словами из творений святых Григория Синаита и Симеона Нового Богослова. «И поскольку сказано, что, благим помыслам последуя, лукавые входят в нас, — того ради подобает стараться молчать мыслью и в отношении помыслов, кажущихся правыми, и постоянно смотреть в глубину сердечную и говорить: „Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя“ — полностью, иногда же половину: „Господи Иисусе Христе, помилуй мя“. И, опять изменив, говори: „Сыне Божий, помилуй мя“, — что и удобнее новоначальным, сказал Григорий Синаит. „Не подобает же, — сказал он, — часто делать перемену, но — изредка“. Ныне же отцы прибавляют к молитве слово: сказав „Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя“, тут же говорят: „грешного“. И это допустимо. Особенно же подходит нам, грешным. И так говори прилежно, будь то стоя, или сидя, или и лежа, ум в сердце затворяя и дыхание сдерживая насколько возможно, чтобы часто не дышать, как говорит Симеон Новый Богослов». «А тому, о чем сказали эти святые, — задерживать дыхание, то есть не часто дышать, — и опыт скоро научит, так как это очень полезно для сосредоточения ума»[364].

После вечернего правила полагался краткий сон, затем инок вставал на полунощницу, и снова наступало время «умной молитвы», «чистой без парения час един». Понятно, что келейное правило — это только руководство. Не всегда удавалось его соблюдать, так как молитва — состояние, безус-ловно, творческое. Святые отцы не случайно сравнивали молитву с музыкой. Бесплодные усилия могли повергнуть монаха в состояние тяжелого уныния. Поэтому духовники советовали в таком случае оставить «умную молитву» и петь псалмы или читать молитвы по собственному усмотрению. Но иногда молитва приходила сама по себе, как вдохновение. Природа этого состояния до конца не изучена, как неизвестно все, что связано с человеческой душой. Однако святые отцы знали, что молитвенное вдохновение посещает инока, если его сердца касается благодать Святого Духа. В такие моменты монах, даже если он совершал поклоны или молитвенное правило, должен был всё оставить ради чистой молитвы. «Ибо если… ты видишь, что молитва действует в твоем сердце и не прекращает движения, да не оставишь ее никогда и не встанешь петь, если только, по смотрению Божию, она не оставит тебя», — повторял Нил Сорский вслед за святыми[365]. Молитвами первого часа дня (около семи часов утра, по нашему исчислению времени) заканчивалось келейное ночное бдение.

Из келейного сборника Нила Сорского

Из Жития преподобного Феодора Сикеота

Однажды святой Феодор пришел в некую церковь. К нему подошел слепой пономарь. Его мучили сильные головные боли, как будто змеи опоясывали голову и сжимали ее в кольцо. Пономарь с вечера узнал о приходе святого и с нетерпением ждал его. Когда Феодор вошел в храм, то слепой увидел яркий свет в дверном проеме. Он обратился к святому с просьбой помолиться за него, чтобы Господь избавил его от жестокой болезни. Феодор Сикеот спросил пономаря: Сколько лет ты страдаешь от этого? Тот ответил: 50 лет, владыко. Тогда преподобный ему сказал: И ты хочешь погубить 50 лет труда своего и не получить полагающегося тебе воздаяния? Лучше отойди от меня и потерпи еще немного. Вскоре увидишь Бога, и тогда Господь сотворит милость Свою с тобою. С этими словами святой покинул храм. Через четыре дня пономарь скончался.

Вопрос к святому Варсонофию