Нимфа

— Мне ничего от вас не нужно... Если вы будете счаст­ливы с ним, я только порадуюсь. Мне просто хотелось по­видать человека, на которого он променял... — Видно, ей было тяжело, нахлынули невеселые воспоминания.— И сейчас убеждаюсь: он сделал хороший выбор... Вы как моя дочка. Даже немного похожи... Мне кажется, он вас будет любить. Только вы... Вы не обидитесь, если, желая добра, я дам вам один совет?

— Говорите, говорите,— Вероника кивнула головой. Ей хотелось, чтобы эта женщина поскорее ушла, хотя ни­какой антипатии к ней не было.

— Хочу посоветовать одно: не давайте Жоресу под­няться над вами. Если он почувствует, что вы ниже его, непременно разлюбит... Странный он человек. Жена для него прежде всего — слуга. Быть может, вы еще не убеди­лись... Простите меня за откровенность, но хочется пред­упредить... Он будет пытаться топтать вашу душу, всяче­ски унижать. Но как только почувствует, что может полу­чить решительный отпор, станет другим, будет и уважать, и любить. Знаю по своему опыту... К сожалению, поняла я это слишком поздно... когда все уже было потеряно... А вы ждете ребенка...

— Благодарю за совет,— после долгого молчания от­ветила Вероника.— Скажите, а вашу дочь зовут не Света?

Янина уставилась на Веронику,

— Да, Света... Вы ее знаете?

Вероника опустила голову и почти шепотом произ­несла:

— Мне неловко говорить... Жорес во сне часто назы­вает это имя...

— Возможно, Света ему и нравилась, кто знает... Она теперь стала красивой девушкой... Но чтобы он... чтобы любил ее — этого не могу сказать. Я бы сердцем почуяла. Такое скрыть нельзя... Думаю, ничего серьезного между ними не было. Говорю искренне, как мать.

Янина встала, оправила пальто. Поднялась и Вероника.

— Простите за беспокойство, столько времени отня­ла,— сказала Янина и после паузы добавила: — А вы все же похожи на мою дочь... Желаю вам счастья.

— Спасибо...

И они разошлись в разные стороны.

14

Когда смотришь на тихую поверхность реки, кажется, вода стоит на месте и нет вокруг ни водоворотов, ни отме­лей, ни нерекатов — по всей ширине ровная спокойная гладь. Такой, очевидно, представляется со стороны и чу­жая семейная жизнь — тихой, спокойной. Со стороны...

Было воскресенье. Встали они позже обычного. Жорес, как всегда, планами своими не делился с Вероникой, но она поняла: собирается куда-то уходить.

Жорес принял душ, побрился. Вероника тем временем накрыла на стол. Он, как обычно, ел молча, слушал радио. Последние недели они вообще мало говорили, каждый был занят своими делами.

В легком цветастом халате Вероника стояла возле сто­ла, готовая по первому слову мужа все принести, подать, принять. Он не пригласил ее даже присесть рядом, и Ве­роника принимала это как должное — уж так повелось с первых дней совместной жизни.

Наконец Жорес покончил с завтраком, глянул на часы и, не поднимая глаз, сказал:

— Дорогой секретарь, на моем письменном столе ле­жит черновик статьи. Прошу сегодня же переписать, завтра надо отдать на перепечатку... Кстати, собираюсь купить машинку — откроем свою фирму. Недурно, как считаешь? — Жорес посмотрел на жену и улыбнулся угол­ками губ, глаза его остались холодными, затуманенными, казалось, он вокруг себя никого и ничего не видит.— Но это позже... Сейчас еду к герою моего очерка. Надо уточнить кое-какие детали. Вернусь вечером. Не скучай...

Жорес встал, на ходу поцеловал жену в щеку, надел плащ и ушел.

Вероника осталась одна, она стала уже привыкать к своему одиночеству. Есть совсем не хотелось, но она зна­ла, что режим питания теперь особенно важен — для нее и для малыша. С некоторых пор она научилась вниматель­но следить за собой. Твердо решила: не волноваться по пустякам, в любом случае сохранять спокойствие. Правда, ей это не всегда удавалось. Она все еще никак не решалась сказать Жоресу, что беременна — не хотела лишних раз­говоров и, возможно, обиды с его стороны. А ведь сам ни разу не спросил, не поинтересовался...

Позавтракала, убрала со стола, замочила кое-что из белья — вечером постирает, привела себя в порядок, подошла к зеркалу. Вроде бы совсем не изменилась. Но ско­ро, ой как скоро начнутся перемены... Станет некрасивой, неповоротливой. Прежде она мало обращала внимания на беременных женщин, теперь же при встрече каждую про­водит взглядом, посочувствует мысленно, пожелает легких родов. Несчастные! Какая незавидная у них судьба, ка­кую тяжкую ношу приходится им нести в жизни!..

Походила по комнате, посмотрела в окно — на погоду, на людей, спешащих в магазины, на рынок, за город на отдых. Потом села за письменный стол, стала просматри­вать черновик статьи. Статья была о недостатках в торгов­ле лекарствами. Пробежала две-три страницы и отложила в сторону — неинтересно. Не лежала душа к этой работе.