Нимфа

Полк был на маневрах. Как-то командир полка вызвал к себе комроты капитана Корицкого и приказал срочно до­ставить пакет в штаб дивизии. Корицкий сел в штабной «газик» и покатил. Путь был неблизкий, больше ста кило­метров, но в тех широтах такие расстояния не принима­лись всерьез. Дорога была каменистая, со множеством по­воротов — не разгонишься. Капитан вначале нервничал, но потом успокоился и стал подремывать. Сквозь сон ду­малось о доме, о жене... Женился он полгода назад на симпатичной девушке Полине — парикмахерше из воен­ного городка. Прожили они эти шесть месяцев как будто в добром согласии, если не считать отдельных размолвок, вызванных чрезмерным вниманием к Полине многих муж­чин из городка.

Пока Корицкий доставил по назначению депешу, пока получил ответ, наступил вечер. Он решил переночевать дома, а рано утром — в обратный путь.

Не знал даже, застанет ли Полину дома — у нее могла быть вторая смена. Поэтому спокойно поднялся на свой пятый этаж, отпер дверь, зажег свет в коридоре. И внутри тотчас что-то оборвалось — в квартире чужой человек. Не снимая плаща, прошел в комнату, включил люстру. И оце­пенел: на его кровати, на их кровати спал мужчина! Ря­дом, на спинке стула, висел китель с капитанскими пого­нами, лежали синие галифе, в сторонке стояли начищен­ные до блеска сапоги. У Корицкого правая рука механи­чески поползла к кобуре, но какая-то сила удержала его. Он ступил несколько шагов к кровати, сорвал одеяло со спящего и не своим голосом крикнул:

— Встать!

Капитан, как ошалелый, в трусах и в майке, вскочил на ноги, видно, хотел что-то сказать, но не мог произнести ни слова.

Корицкий резким ударом в челюсть свалил непрошенного гостя на кровать, но тот быстро вскочил на ноги.

— Бей, я виноват.

Он опустил вдоль тела руки, и не помышляя о сопротивлении.

И это сразу, как ведро холодной воды, остудило Корицкого. Он сплюнул в сторону, круто повернулся и вышел. Навсегда.

Дом печати встретил его суетой и деловитостью, специфическими запахами типографской краски и бумаги.

«И в какой газете может работать Нимфа? — задал себе вопрос Корицкий. — Скорее всего в молодежной». Но их было две — русская и белорусская. Отыскал одну, увидел на дверях таблички с фамилиями сотрудников. Пробежал глазами — Живулькина нигде не значилась. Пошел искать другую редакцию. Нашел, снова стал читать тиблички И вот, наконец-то... В радостном ожидании сильно забилось сердце. Он так разволновался, словно прочитал не чье-то, а свое собственное имя в списке чемпионов или лауреатов. С минуту постоял у кабинета, отдышался, потом ти­хонько постучал и, ни услышав ответа, приоткрыл дверь.

В комнате стояли три стола, заваленные подшивками газет, гранками набора, фотографиями. За одним из сто­лов, у окна, сидел парень с темной челкой и вздернутым носом, в очках, и что-то читал. Напротив него сидела де­вушка с пышной светлой прической. Третий стол пусто­вал. Корицкий тотчас решил: Нимфы нет.

— Скажите, здесь работает Живулькина? — спросил он, даже забыв поздороваться.

На него обратились две пары глаз — мужские, безраз­личные, и женские, полные любопытства.

— Вы хотели ее видеть? — вопросом на вопрос ответил парень с челкой.

— У меня интересный материал...

— Может, нас с ним ознакомите? — кокетливо спроси­ла девушка с пышной прической. Корицкий подумал, еще раз взглянув на нее: как она спит о такой копной волос? Разве что сидя?..

— С этим материалом пока рано знакомиться... Хотел посоветоваться с Живулькиной. А где она сейчас, если не секрет?

— Нет, не секрет,— уже без игривой улыбки ответила сотрудиица. — Ушла на суд.

Корицкий насторожился:

— На суд?

Девушка нехотя уточнила:

— Она там от прессы... Судят одного преступника, в припадке ревности убившего свою жену.

«В припадке ревности... — с ужасом подумал капи­тан.— Ведь я тоже мог бы «в припадке ревности...» А вслух произнес:

— Вот как... Скажите, а завтра она будет?

— Должна быть,— ответила девушка.— На всякий слу­чай позвоните. Вот вам номер телефона.

Капитан поблагодарил и вышел из кабинета.

19

В тот день Корицкий едва дождался вечера. Он отыскал улицу, где жила Вероника Живулькина, ее дом, квар­тиру. Поднявшись на третий этаж, собрался было позво­нить, но какая-то необъяснимая сила сдержала его,— рука протянулась к звонку и опала плетью. Спустился вниз, глянул с улицы на окна. Форточки были открыты, занавески раздвинуты, в комнате — никакого движения. Выходя из подъезда, он даже заметил, что в почтовом ящике под номером двенадцать лежали газеты. Видно, с утра хозяйки нет дома. «Надо непременно дождаться,— сказал себе, но потом передумал.— Вернется усталая пос­ле судебного заседания... Куда уж тут лезть со своими во­просами? Бестактно!.. Да и о ночлеге надо подумать...»

Корицкий хотел было остановить такси, чтоб доехать до гостиницы, но, простояв минут десять, махнул рукой и пошел пешком. «Невелика шишка! — подумал он.— Давно ли километры отмерял в пешем строю? Ноги еще крепки!..»