Нимфа

Шагал и удивлялся, как изменился город за эти годы. Некоторые улицы и площади было не узнать. Многоэтаж­ные здания по обе стороны — жилые дома и администра­тивные. То тут, то там торчали подъемные краны, натуж­но гудели экскаваторы, грейдеры — строительство шло днем и ночью. Так теперь всюду... Земля вокруг меняет облик — исчезают следы старого, появляется все новое. Только жаль, что со старым бытом одновременно не исче­зают и старые черты людской психологии,— по-прежнему дают себя знать зависть, скупость, ревность, распущен­ность... Видно, еще долгие годы будут сопутствовать чело­веку эти язвы былого. Только ли былого?..

Немало поплутав по улицам и переулкам, капитан на­конец-то отыскал гостиницу. К счастью, удалось получить отдельный номер — о телефоном, ванной. Даже не вери­лось!..

После суетного, утомительного дня было на редкость приятно оказаться в глухой тишине, наедине со своими мыслями.

Он полистал свежие газеты и незаметно для себя уснул. Разбудил его телефонный звонок. В комнате было уже темно. Женский голос в трубке просил позвать То­лика. Корицкий ответил, что Толик в номере не прожи­вает. «Как не проживает? — удивилась женщина.— Утром проживал, обещал мне...» — «Не знаю, что он вам обе­щал... Извините!..» — сказал капитан и положил трубку. Но спустя минуту телефон опять зазвонил. Послышался тот же голос: «Простите, что вторично вас беспокою... В Минске я проездом... Толик обещал мне показать го­род... И вот теперь я не знаю, что мне делать... Не смогли бы вы...» — «Нет-нет, заменить Толика не смогу, — ответил Корицкий.— Я тоже проездом, город знаю плохо, как и вы... Так что извините»,— и бросил трубку на рычаг. Ка­кое-то время стояла тишина, и снова звонок. Корицкий не взял трубку. «Старый способ знакомства,— подумал он.— И всюду один и тот же прием: Хабаровск, Чита, Киев...»

Привел себя в порядок и спустился в ресторан поужи­нать. В зале было полно народу, и ему с трудом удалось отыскать в дальнем углу столик на двоих, видно, только-только освободившийся — еще не успели убрать посуду. Капитан сел лицом к стене: почему-то не хотелось смо­треть в зал, на пеструю людскую массу — жаждущих и уже как следует подогретых вином, весело болтающих и позевывающих в сонной одури... Все это было одинаково неприятно для трезвого глаза.

Корицкий читал меню, когда официант в черном смо­кинге усадил напротив молодую женщину, а сам принялся убирать посуду.

— Надеюсь, вы не будете возражать? — с какой-то на­игранной вежливостью спросила женщина и улыбнулась.

«Не тот ли голос, телефонный?..» — подумал капитан и ответил:

— Нет, не буду.

Подошел официант, принял заказы — сначала у дамы, затем у него.

Корицкий попросил принести бокал сухого вина и бифштекс с яйцом.

В ожидании заказа капитан время от времени бросал короткие взгляды на симпатичную и со вкусом одетую со­седку. У нее были пышные черные волосы, видно, кра­шеные, большие темные глаза, нос с горбинкой, красивый рот. Красная, грубой вязки кофта плотно облегала ее по­катые плечи, высокий бюст. А руки! Длинные интелли­гентные пальцы с броским маникюром, на пальцах пер­стни с блестящими — возможно, искусственными — кам­нями. Кто она? Манекенщица? Артистка? Учительница? Ответить, пожалуй, никто не смог бы. Не то время, когда по одежде легко определяли происхождение человека и его место в обществе...

Женщина достала из модной сумочки пачку сигарет, эакурила.

Вскоре подали ужин, и оба дружно принялись за еду. Со стороны можно было подумать, что за столиком семей­ная пара.

Дама налила себе из маленького графинчика золоти­стого вина, и они, молча кивнув друг другу, выпили. В другой раз капитана потянуло бы познакомиться с соседкой, поболтать о том, о сем, но сегодня не было решительно никакого желания заводить новое знакомство. Все его мысли уносились к той, которую не удалось по­видать... Чем она сейчас занята? Ужинает? Помогает доч­ке делать уроки? А может, думает о чем-то своем, сокро­венном? Может, пишет очерк о человеке, в припадке ревности убившем жену?.. Корицкий даже вздрогнул, представив, как ей, Веронике, пришлось выслушать на суде всю ту ужасную историю...

В это время дама неосторожным движением опроки­нула на столе бокал, Корицкий подхватил его у самого края и поставил на место.

Дама благодарно улыбнулась;

— Простите, капитан, я прервала ваши мысли... Спа­сибо вам.— Она склонила перед ним голову, и Корицкий в ее голосе уловил скрытую насмешку: «Размазня ты, ка­питан».

Он ничего не ответил. Сегодня, пожалуй, как никогда, ему хотелось помолчать, побыть одному — подальше от людей, от городского шума. Да где там! Заиграл оркестр, ударил каскад неприятно резких звуков. Корицкий сразу почувствовал какую-то тесноту, неуютность, казалось, даже воздуха стало меньше в помещении. «Не хваталo еще,— с ужасом подумал он,— чтобы она изъявила желание потанцевать...» К счастью, ее тут же пригласил молодой франт, перед этим испросив у Корицкого разрешения. Чудак! Когда же даму пригласили вторично, капитан расплатился за ужин и покинул ресторан.