Нина Риччи

Весенне-летние показы 1991 года, как и планировалось, начались в субботу, но их посещаемость снизилась на целых 50 процентов из-за опасений террористических атак. После того как Ирак вторгся в Кувейт в августе 1990 года, число клиентов из арабских стран, в том числе из Саудовской Аравии, Кувейта, Катара и Бахрейна, резко сократилось во всех французских домах высокой моды. Многие американские ритейлеры и модные журналисты не присутствовали на показах. В их числе были представители таких знаменитых универмагов, как «Neiman Marcus», «Saks Fifth Avenue» и «Bergdorf Goodman», а также модные редакторы «Харперс базар» и «Нью-Йорк таймс». Но ни один дизайнер не стал отменять свою презентацию. «Жизнь должна продолжаться, – сказал Карл Лагерфельд, работавший тогда в доме Шанель. – Хотя, – добавил он, – конечно, некоторые клиенты не захотят сидеть на показе мод, пока парни сражаются»[83].

Однако большинство общественных мероприятий, связанных с показами, были отменены, в том числе званые обеды для ритейлеров и прессы, спонсируемые Джанни Версаче и Джанфранко Ферре. Обеспечивалась более строгая, чем обычно, безопасность на показах. Дизайнерские салоны выставляли у дверей охранников для досмотра сумок и проверки документов, как это делалось во время наиболее посещаемых показов готовой одежды с 1984 года, когда на Францию обрушилась волна терроризма.

По оценкам экспертов, количество клиентов от-кутюр по всему миру на тот момент колебалось от одной тысячи до трех тысяч. Американцы – самые большие транжиры, за ними следовали европейцы и японцы. На покупателей из богатых нефтью арабских стран приходилось около восьми процентов от всего объема продаж в 74 миллиона долларов за 1990 год. Учитывая ограниченное количество клиентов и высокие цены (от 2400 до 50 000 долларов за вещь), потеря даже двух или трех постоянных клиентов могла привести к финансовым проблемам для дома высокой моды. В октябре 1990 года дому Нины Риччи пришлось сократить свою деятельность в сфере моды и уволить примерно половину своих швей. В то время швеи Риччи опять устроили шумную демонстрацию перед зданием на авеню Монтень не только из-за увольнений, но и из-за понижения зарплаты.

Владимир де Кузьмин, президент дома Нины Риччи, объявил, что клиенты с Ближнего Востока составляли около 25 процентов его клиентуры (остальные 75 процентов делились поровну между американцами, европейцами и японцами). Обычно они приезжали на примерки в августе и сентябре, но «Нине Риччи» пришлось сократить персонал, так как клиенты из Саудовской Аравии и Кувейта не приехали. Арабы не хотели показывать, что они покупают одежду, когда их страны готовились к войне. Кузьмин и Пипар предсказывали, что война изменит французскую моду, так как дизайнеры перестанут делать платья с богатой вышивкой, кружевами, перьями и блеском, что теперь мода станет более простой. Кроме одежды от-кутюр пострадали продажи и других предметов роскоши, которые продавал дом Нины Риччи, например ювелирных изделий и столового серебра.

В декабре дом Пьера Бальмена объявил, что временно закрывает свое модное подразделение по экономическим причинам: 50 процентов их модного бизнеса было арабским. Богатые арабские клиенты дома Юбера де Живанши составляли примерно три процента – около двенадцати клиентов каждый сезон. С тех пор как начался кризис, объявились только трое из них. И такая ситуация складывалась у многих. К списку причин, по которым в новое время семейные дома моды начали активно переходить в руки крупных корпораций, прибавилась еще одна – политическая ситуация.

В 1993 году в Профсоюзной палате модельеров, которая теперь объединяла и высокую моду, и прет-а-порте, случился раскол. Как написали газеты, «ткань начала рваться». В марте в Париже планировались осенние показы готовой одежды, но Пьера Берже, главу и основателя дома «Ив Сен-Лоран», отстранили от должности президента палаты, которую он занимал с 1974 года. Проблемы начались за два месяца до этого, когда Берже выступил против планов домов высокой моды – членов Профсоюзной палаты модельеров провести осенние показы на три недели раньше, чем обычно. Он выиграл эту битву при помощи Карла Лагерфельда, но затем его исключили из руководящего комитета, состоящего из восьми человек, тайным голосованием всех членов. Владимир де Кузьмин, семидесятилетний управляющий директор дома Нины Риччи, был назначен новым президентом Профсоюзной палаты.

Кузьмину пришлось одновременно заниматься проблемами дома и проблемами палаты, ведь Берже собирался создать конкурирующую группу для организации собственного календаря показов. Если бы это произошло, то иностранным покупателям и редакторам пришлось бы совершать отдельные поездки в Париж, чтобы посетить показы обеих групп (часть домов осталась бы членами палаты, а другая часть, которая точно бы включала дома Сен-Лорана и Лагерфельда, перешли бы к Берже). А это, в свою очередь, могло означать полную катастрофу для французской индустрии моды, которая и так уже пострадала от европейской рецессии.