Niro. Сборник рассказов.

Я хочу начать разговор с мысли, к которой пришел не сразу. Я пробивался к ней сквозь преграды, многочисленные запреты и разрешения, через любовь и ненависть, сквозь жизненные бури и виртуальные радости. Я обрел это знание — настолько, насколько вообще человек может обладать какой–либо истиной. Я ощутил всю философскую глубину своей мысли совсем недавно, а уж поделиться ею с вами всеми я захотел всего несколько секунд назад. Это решение пришло довольно внезапно — но оно лишний раз доказывает то, что я СОЗРЕЛ. Я впитал в себя то, о чем хочу поговорить с вами и со всем миром. Вы еще не видите того, что уже прошло через меня — как в прямом, так и в переносном смысле. Я же увидел все это — и в зеркале отразились седые волосы, которых прежде никогда не было. Увидев и не поверив, я взглянул еще раз — и в ход пошли антидепрессанты, ибо та всепоглощающая, всеуничтожающая и как еще вам угодно сила не просто оставила след во мне. Она подхватила меня и понесла, как пушинку. Подо мной проносились страны и моря, люди и звери, радости и беды, праздники и катастрофы — но я не замечал этого; я внимал гласу бездны.

Хочется заметить, что недаром слово «шизофрения» означает «рваное мышление». Моим мыслям тесно в рамках тех слов, что составляют мой словарный запас — даже несмотря на два высших образования. Кто–то уже хмыкнул и отошел — что же, значит, он будет следующим. Каждый, кто избегнет общения со мной, получит сполна все то, что испытал я сам — чуть попозже. Мне так и хочется остановить всех, кто в эту секунду поворачивается ко мне спиной — не делайте этого, друзья! Не оставляйте после себя незачищенных уровней (меня поймут те, кто, как и я, проводил часы и дни за вечно любимым «Diablo»).

Ну, что же, простимся с ними, ушедшими в свою собственную жизнь, делающими судьбу такой, какой она ложится на плечи, без купюр и подделок. Но не завидуйте им — это не только бессмысленно, но и противоестественно. Ведь я еще не сказал самого главного — а значит, они не умели слушать.

Не торопите меня, я прекрасно понимаю, что интриговать можно лишь непродолжительное время; потом человек устает, степень концентрации его внимания уменьшается, стремится к нулю. Нужно ударить по нервам. Я готов. Вы — готовы?

Я вижу миллионы согласных кивков и миллионы скептических усмешек. Я вижу горящие глаза и горящие города. Я вижу руки на клавиатурах и пальцы на курках. Я чувствую ветер перемен и ударную волну. Я слышу Монсеррат Кабалье и крики «Хайль!!!» Я вдыхаю Шанель №5, но из–за спины доносится запах синильной кислоты. Я прикасаюсь к коже, но ладони примерзают к металлу.

Единство и борьба противоположностей. Вас — поровну. На той стороне и на этой. ЛОЖЬ, ЧТО ХОРОШИХ ЛЮДЕЙ БОЛЬШЕ. НО ЛОЖЬ И ОБРАТНОЕ. Так было всегда.

«Когда вы всматриваетесь в бездну, бездна всматривается в вас». За один этот эпиграф стоит полюбить Камерона. Наплюйте на «Титаник», на всех его «Терминаторов» с «Чужими» — но оставьте себе тот кадр из «Пропасти», где на черном фоне можно прочитать великие слова. Ведь несмотря на сам факт существования бездны, приятно осознавать, что есть кто–то, заглядывающий за край — пусть со страхом, пусть из звериного любопытства…

Я заглянул. Я ВИДЕЛ.

Поверьте мне — она действительно СМОТРИТ.

И вот теперь, когда я хоть чуть–чуть, пусть самую малость, но сумел привлечь к себе внимание, я скажу то, ради чего, собственно, и начал этот разговор. Я произношу это вслух.

ИНТЕРНЕТ — СУЩЕСТВО АГРЕССИВНОЕ.

Пауза.

Главное, чтобы эта пауза не слишком затянулась, чтобы все мы внимательно рассмотрели мое заявление которое я попытаюсь запихать примерно в пятьдесят тысяч знаков с пробелами.

Слышу, слышу — «Не надо наделять Сеть чертами, присущими разуму!» А разве я об этом?

Никакого разума (в смысле, у Сети).

ТОЛЬКО МЫ С ВАМИ. ВЫ И Я.

Сколько у вас в «Избранном» закладок? Десять? Двадцать? Сто? Я сомневаюсь, что больше. Либо вас самих можно заносить в «Избранное».

Сколько времени вы проводите в Сети? Час? Два? Сутки? Не пора ли писать письмо Гиннессу?

Насколько велик ваш контакт–лист ICQ? Там один ваш близкий друг из Нью–Джерси? Может, их трое — Крэйзи из Тамбова, Джад из Майами и некий «Мюллер» из Гамбурга? Или все–таки там около двадцати плохо читаемых ников, две трети из которых сами не знают, с кем общаются в настоящий момент?

Я уверен, что вы с трудом вспомните, где лежит пульт от телевизора, ибо с некоторых пор он отнесен в разряд вещей ненужных и бесполезных. Факт, что вы печатаете быстрей, чем пишете (ну, уж я–то точно). Кстати, вы заметили, что я не против всего того, о чем говорю, и не противопоставляю себя вам? Я такой же, как вы.