Niro. Сборник рассказов.

Вернувшись домой, я обратил внимание на то, что одолевавшие меня приступы головных болей, начавшиеся едва ли не в первый же день моего «воскрешения», подчинялись некоей схеме — достаточно неопределенной, но привязанной к какому–то источнику. К этому выводу я пришел спустя пару месяцев пребывания дома. Однажды, держа в руках газету с ежедневными новостями, я обратил внимание, что постоянно пробегаю глазами маленькую серую рамку в углу предпоследней страницы — не глядя, что там, не вчитываясь в эти маленькие буковки. Это оказался прогноз магнитных бурь на месяц. И тогда я стал ставить галочки в календаре.

Как вы думаете, что получилось? Легко предположить. Мои приступы сильных, всеобъемлющих, жестоких и еще не знаю каких болей где–то под послеоперационным рубцом начинались всегда через два дня после возмущений на Солнце. Я могу с полной уверенностью заявить — уж в чем, а в расписании магнитных бурь «Гидрометеоцентр» практически не ошибается. Можно в ясный день за несколько мгновений вымокнуть под внезапно набежавшим дождем, о котором синоптики не упомянули накануне ни слова; можно спланировать лыжную прогулку и попасть под плюсовую температуру, прилипая к лыжне; я же планировал свое существование по графику бурь абсолютно безошибочно.

Запасаясь «Солпадеином», я с ужасом ожидал приближения очередного кошмара. Месяц, в течение которого было меньше шести магнитных бурь, я считал очень и очень удачным. Обращался к лучшим невропатологам — никакого результата. Любые процедуры и лекарства, назначаемые мне, оказывались бессильными против невидимых щупалец, терзающих магнитное поле вокруг меня.

Я обнаружил в себе неприятную черту — я стал ненавидеть здоровых людей. Тех, кто понятия не имеет о том, что чувствую я. К тому времени я уже начисто забыл то, как сам когда–то был здоров и посмеивался над такими, как я теперешний. Я понимал свою необычность и исключительность; не у каждого человека в голове есть кусок расплющенного свинца, не каждый в состоянии получить пулю в голову и остаться после этого в живых. Но на кой черт, скажите, мне эта исключительность, если я оказался на самом дне жизни!

Однажды я вдруг осознал, что самой первой магнитной бурей в моей жизни была та, которую вызвал в моей голове ядерно–магнитный резонатор. Что–то случилось с моими мозгами; пуля, вонзившись в череп, произвела там необратимые разрушения, приведшие к тому, что я стал своеобразным приемником магнитных излучений. И едва я это понял, как следом пришло понимание необратимости. Изменить ничего было нельзя; пуля покрылась капсулой из рубцовой ткани; мозги, нанизанные на нее, приобрели новые свойства, с которыми не собирались расставаться.

Я пробовал пить. Это ничего не меняло. Только голова начинала болеть гораздо чаще, откликаясь на каждое похмелье. Пришлось оставить этот веками проверенный способ и искать другого спасения.

Прочитал «Мертвую зону». Попытался найти общие черты между мной и Джоном Смитом, пролежавшим в коме намного больше, чем я. Из книги извлек лишь одну утешительную мысль — в моем положении остается рассчитывать только на то, что все свершается с некоей великой целью. Хотелось надеяться, что мои мучения завершатся, наконец, появлением передо мной чего–то значимого, ради чего стоит терпеть все происходящее…

И это ЗНАЧИМОЕ не заставило себя долго ждать.

3.

Оглядываясь в прошлое, можно с большой долей вероятности определить существование Сети и нашу с вами жизнь в ней как один большой «versus». В Интернете всегда кто–то «за», а кто–то «против». Каждую секунду кто–то кому–то пытается доказать некие истины, оспаривать мнения других, навязывать свои…

Достаточно вспомнить «войну операционных систем» — бесконечный «Windows versus Unix», отнимающий у миллионов людей время, эмоции и здоровье. Сколько людей одновременно, сидя за экранами компьютеров, выстукивают в чатах «Linux forever!!!»; какое количество однообразной информации переливается с одних винчестеров на другие в надежде поставить точку в этом споре? И на что надеется каждый из спорящих? Что он собирается сделать со своей вероятной победой? Как он воспользуется её плодами?

ВЕДЬ В СПОРАХ НЕ БЫВАЕТ ПОБЕДИТЕЛЕЙ.

Чего стоит на самом деле «война браузеров» или «Delphi versus C++»? Как вы думаете, стоит ли спорить о том, что нельзя подержать в руках?

Можно долго продолжать список бессмысленных дебатов в Сети и околосетевой литературе — но тогда на основе этого перечисления взрастет еще один «versus». Мне бы этого очень не хотелось.

Задумайтесь над непреложным фактом — мы с вами заражены Интернетом. Благодаря ему мы сумели «ощутить» весь мир, биение его пульса у себя дома. И вот он вошел к нам в дом — и мы не нашли ничего лучшего, как начахватит; ть все ставить с ног на голову. Все вроде бы хорошо — но нет, не так, как хотелось бы.